Афоризмы
Шрифт:
С момента изобретения письма просьбы много потеряли в своей силе, а приказы, напротив, выиграли. Это плохой баланс. Письменные просьбы легче отклонять, а письменные приказы легче отдавать, чем устные. И для того, и для другого надо иметь смелость, а когда это приходится делать устно, ее часто не хватает.
Великих мира сего часто упрекают, что они не сделали всего того хорошего, что могли бы сделать. Они могут возразить: подумайте-ка о всем том зле, которое мы могли бы причинить и не причинили.
В системе зоологии вслед за человеком идет обезьяна, отделенная от него огромной пропастью. Если бы когда-либо какой-нибудь Линней расположил животных в соответствии с их счастьем, довольством
Французская революция благодаря всеобщему языку, возникшему в эту эпоху, распространила среди людей определенные понятия, которые не легко будет вновь искоренить. Кто знает, не вынуждены ли будут сильные мира сего снова ввести варварство...
55
Меркель Гарлиб Хельвиг (1769—1850) — немецкий писатель, родившийся и живший долгое время в Лифляндии, автор книг «Латыши в Лифляндии на исходе философского столетия», «История латышей» (1797), в которых резко выступил против бедственного положения крепостного люда и угнетения латышского народа остзейскими юнкерами. В книге сказалось влияние идей Радищева. Меркель был другом выдающегося немецкого публициста и поэта, революционера-демократа Иоганна Готфрида Зейме (1763—1810), который высоко ценил книгу Меркеля и под ее влиянием написал ряд смелых произведений («Элегия на празднике в Варшаве» и др.).
Изречение Лихтенберга содержит явный политический намек и имеет в виду образ жизни и нравы немецкого дворянства. Интерес к книге Меркеля примечателен для характеристики мировоззрения Лихтенберга, некоторых связей его с радикальной линией немецкого просвещения.
Сегодня (20 октября 1796 года) читал книгу «Политический зодиак, или Знамения времени» Гуэргельмера [56] (Страсбург, у Георга Кенига). Написана хорошо и содержит лучшее из того, что можно высказать сегодня против монархов и господ. Частично это принадлежит автору, частично же взято им из других произведений. Кое-что, вероятно, даже и неоспоримо. Но допустим, что когда-нибудь начнут повсюду функционировать народные правительства. Тогда, вероятно, возникнут другие обстоятельства, одобрить которые разум может столь же мало, как и современные. Ибо республиканская система, свободная от всяких пороков, — утопия, чистая идея. Что же произойдет, если это случится? Я полагаю, что из-за революций люди постоянно будут бросаться от одной общественной системы к другой, и продолжительность каждой из них будет зависеть от преходящих достоинств отдельных людей. Ссылаться на пример Америки пока трудно, потому что она очень далеко расположена от стран, в которых мыслят иначе, а те, кто по ту сторону океана мыслит иначе, не имеет уже достаточной поддержки. Ограниченная монархия является, по-видимому, в конце концов, асимптотой. Но и здесь постоянно все будет зависеть от личных достоинств отдельных людей и sic in infinitum [57] .
56
«Политический зодиак, или Знамения времени» Гуэргельмера. Действительным автором книги является немецкий якобинец, публицист и сатирик Андреас Георг Фридрих Ребман (1768—1824), который из-за постоянных преследований вынужден был пользоваться псевдонимами, а впоследствии эмигрировать во Францию.
57
Так до бесконечности (лат.).
Великие завоеватели всегда будут вызывать удивление, а всеобщая история определять по ним периоды. Это печально, но это заложено в человеческой натуре. По сравнению с громадным и сильным телом дурака слабое тело величайшего мыслителя, а следовательно, тем самым, и его великий ум будут казаться достойными презрения, по меньшей мере для большинства, и это будет до тех пор, пока люди останутся людьми. Предпочесть великий ум в слабом теле — это требует размышления, а до него могут подняться лишь немногие. На скотном рынке глаза всех постоянно устремлены на самого крупного и упитанного быка.
В некоей стране государь и его советники были обязаны во время войны спать на бочке с порохом. И притом, в отдельных покоях замка, куда каждый мог заглянуть, чтобы удостовериться, горит ли там всегда ночной свет. Бочка была не только опечатана печатью народных представителей, но и прикреплена
Для Вены было бы неплохо, если бы французы вошли туда осенью 1796 г. Я говорю не о варварах, а об обаятельных, умных офицерах. Может быть, они несколько улучшили бы местную породу. Ведь если австрийские овцы должны давать лучшую шерсть, то им следует допустить к себе французских баранов, в противном случае они останутся глупыми.
Окна просвещения, по крайней мере в Германии, обложены тяжелым налогом [58] .
58
Окна просвещения... обложены тяжелым налогом. В эпоху феодализма в Германии с окон взимался налог, потому что количество окон в доме было показателем зажиточности налогоплательщика.
Так как теперь столько говорят о «верхушке армии», о «чести короны», то истинный патриот и друг человечества желал бы знать: где собственно находится эта «верхушка армии», впереди, позади, по сторонам или в центре? Или может быть армии, выступающие против врага, и не имеют при себе «верхушки», а оставляют ее, как святыню, под охраной сильного эскорта?
В чем собственно заключается истинная «честь короны?» В том ли, чтобы ее подданные при умеренном достатке и здоровом теле были счастливы, или в том, чтобы убивать сотни тысяч людей или делать их калеками, обогащая пару лавочников, и из отходов этого изобилия покупать драгоценности для короны?
Современная война распространила повсюду некоторые определенные понятия. Нельзя утверждать, что нечто подобное и раньше часто случалось, — нет! Это никогда не происходило так, как теперь, после изобретения книгопечатания, реформации, основания такого количества газет и журналов, публичных библиотек и при возникшей жажде чтения, которая прежде, безусловно, не была столь всеобщей. Здесь взаимодействует много явлений, которых в прошлом одновременно никогда не было, да и быть не могло. И это делает наше время самым примечательным из всех, какие когда-либо были.
Когда-то крестили колокола [59] , а теперь следовало бы крестить печатные станки.
Великолепное замечание имеется в книге Эмануэля Фодере [60] «О зобе и кретинизме. Для врачей и философов». Кретины (низшая их разновидность) весьма обжорливы, сластолюбивы, большие интриганы; помимо этого, они бесхарактерны, ленивы, боязливы и угодливы. Самое изысканное их занятие состоит в изучении гербов, дворянских грамот, так как каждый из них претендует на свою принадлежность ко всему этому.
59
Когда-то крестили колокола... — «В прошлом, согласно давнему обычаю, вновь отлитые колокола в Германии крестили и называли их каким-нибудь женским именем (по-немецки колокол — слово женского рода).
60
Великолепное замечание... Речь идет об острой антидворянской сатире Эмануэля Фодере «О зобе и кретинизме. Для врачей и философов». Перевод с французского. Берлин, 1796.
Не удивительно ли, что высшие почетные должности (например, королевская) достаются без экзамена, который требуется от любого городского врача?
Так как при наступлении мира запевают te deum laudamus [61] , то было бы совершенно естественно запевать в начале войны te diabolum damnamus [62] . Разве было бы не достойно поэта сочинить Те diabolum, а композитора — написать музыку?
61
Тебя, бога, хвалим (лат.) — начальные слова молитвы (церк.-сл.).
62
Тебя, дьявола, проклинаем (лат.)