Африка грёз и действительности (Том 2)
Шрифт:
У нас перед глазами все еще проносились кадры ускоренной съемки, развернувшиеся за последние секунды, пока Юбер спокойным тоном продолжал:
— Если вы очутитесь в подобных обстоятельствах в одиночку, никогда не убегайте от нападающего зверя. Он так или иначе догонит вас, но поймет, что вы его боитесь. Знаете, здесь тоже действует старый принцип, что лучший метод обороны — это наступление. Зверь боится вас не меньше, чем вы его, только он со страху идет в наступление. Все зависит только от нервов…
— А нам говорили, что бегемот никогда не нападает, потому что не умеет бегать быстро, — продолжали мы.
— Думаю,
Если бы мы услышали такую лекцию час назад, мы бы сказали Юберу, что он, верно, никогда в жизни не видел бегемота. Но после драматических переживаний возле залива нам стало совершенно ясно, что бегемот вполне способен побивать рекорды в беге на короткую дистанцию.
Пасущиеся слоны
Хотя мы и смотрим беспрерывно по обеим сторонам дороги, все же натренированный глаз майора Юбера опередил нас.
— Метров через 100 остановитесь, а мотора не выключайте, — тихонько сказал он, указывая на что-то слева от дороги.
Не более чем в 150 метрах от дороги под высокими акациями спокойно пасется большое стадо слонов. Мы уже знаем по опыту, как крупные животные реагируют на шум автомобильного мотора. Они ведут себя совершенно спокойно, пока мотор работает, но как только его стук заглохнет, они либо разбегаются, либо нападают. Осторожно выходим из машины, стараясь не хлопнуть дверцей, и с камерами наготове следуем за Юбером, медленно приближающимся к стаду слонов.
Вот мы уже в 50 метрах от ближайших животных. Слоны ничего не замечают. Ветер дует в нашу сторону, и они нас учуять не могут. Из всех крупных животных буша у слона самое худшее зрение, если не считать носорога. Слон руководствуется только сильно развитым обонянием и слухом, а форму и цвет может различить только на самом близком расстоянии. Однажды слон убил в заповеднике Альберта убегавшего от него негра. Приятель этого негра, неподвижно остановившийся возле дерева, остался невредим, хотя слон пронесся в одном шаге от него.
Мы остановились метрах в 30 от ближайших слонов. Перед нами пасутся в саванне штук 20 крупных животных. Хоботами они вырывают огромные охапки травы, скатывают их в комья и засовывают в пасть. Кое-кто из них, вероятно, уже почуял наше присутствие, потому что они вдруг останавливаются, перестают жевать, задирают хобот кверху и принюхиваются. Несколько напряженных секунд. Мы затаили дыхание. Двигатель «татры» постукивает за нами в полной готовности, но до машины порядочное расстояние. Кровь стучит в висках, сердце готово выскочить.
Хоботы снова опускаются вниз, и слоны продолжают свою медленную прогулку по саванне. Старые слонихи-матери иногда машут ушами и прислушиваются, а слонята беззаботно шалят возле них. Самый маленький валяется в траве у колен огромной слонихи. Мы не можем насмотреться на это своеобразное зрелище. Лента цветной пленки медленно продвигается перед объективом. Мы засняли много кадров телеобъективом, сделали несколько снимков и теперь осторожно шагаем между сухими ветками обратно к машине.
По другую сторону дороги, метрах в 200 от нас, по саванне медленно передвигается еще одно, значительно более многочисленное стадо слонов, которые отличаются от предыдущих гораздо более темной, почти черной окраской. Они выше ростом, и клыки у них мощней. Стадо приближается к нам вдоль дороги. Терпеливо ждем в тени акаций, стараясь слиться со стволом дерева, прижавшись к нему как можно тесней, и найти самое лучшее положение для камер.
Приближаются первые взрослые самки с детенышами. Они шагают по краю небольшой полянки, поросшей низкой травой. Торжественным шагом проходит мимо нас процессия слонов; на счетчике съемочной камеры растет метраж экспонированной цветной пленки. Маленькие слонята быстро бегают вокруг матерей и коротенькими хоботками рвут траву и листья молодых деревьев. Их быстрые неловкие движения выглядят очень комично, резко отличаясь от солидной походки матерей.
Во время поездки к заливу Каньязи нам встретилось еще несколько стад. Всего мы насчитали около 200 слонов.
— Вам повезло. Бывает, что сюда приезжают посетители из-за границы и ждут по нескольку дней, пока нападут на порядочное стадо, — заметил Юбер.
Газ! Газ!
Солнце медленно склоняется к западу.
Мы снова на побережье того же самого озера Эдуард, на северном краю которого мы побывали несколько дней назад. Серебристую зеркальную гладь чуть заметно шевелит вечерний ветерок, а далеко на горизонте над озером сияют снежные вершины Рувензори. На небе ни облачка, и в прозрачном воздухе вырисовывается весь могучий массив Лунных гор, удаленных более чем на 100 километров по воздушной линии. Их величественные пики медленно погружаются в полумрак, как в тот вечер, когда они впервые открылись нашим взорам с противоположной стороны, из Уганды.
В вечерней тишине раздается знакомое хрюканье бегемотов. Вдоль всего побережья по воде плывут серые островки; иногда вода заволнуется и к ее плеску примешиваются сухие хрустящие звуки. Бегемоты, заканчивая длившийся весь день отдых, готовятся к ночной прогулке по саванне. Несколько серых туш медленно приближаются к берегу, вылезают из мелководья и ковыляют в буш.
Майор Юбер прервал наши напряженные наблюдения и настаивает на возвращении, так как вечером дорога будет опасней. В окрестностях все еще много слонов. Последний раз окидываем взглядом идиллическую картину, и машина удаляется от озера по травянистой дороге.
Возле дороги лежит груда поваленных больших акаций, окруженная вытоптанной травой и кустарниками.
— Здесь хозяйничали слоны, — поясняет майор Юбер, видя, что мы заинтересовались разрушениями. — Нам с ними хлопотно бывает. Так поступают старые одиночки. Если им придется по вкусу листва, они иногда валят десятки деревьев. Вот бы вам посмотреть, как слоны вырывают большие ветви и жуют листья и зеленые побеги вместе с шипами, которые, очевидно, им не мешают…
Подъезжаем к тому месту, где мы по дороге к озеру увидели второе стадо слонов. Уже стемнело, и мы едва различаем дорогу, но все же, по совету Юбера, продолжаем ехать вперед медленно и без света.