Африка: Сборник
Шрифт:
Революция началась. Подразделение Лев, которым командовал Дева, занимало позиции в центре города, блокируя все подъездные пути заграждениями из колючей проволоки. У застав на дорогах выставили отряды вооруженных солдат — двое с автоматами на виду, остальные — в укрытии.
Хотя по всей Яунде были слышны взрывы и короткие перестрелки, большинство жителей не догадывалось, что происходит, вплоть до вечера следующего дня. Люди думали, что просто идут военные учения.
Вскоре Центр объявил о взятии здания национального радио, аэропорта, узлов по снабжению электроэнергией и водоснабжению. Там они не встретили никакого сопротивления. По радио прозвучало обращение к народу. Сообщили также об относительном спокойствии в городе. Бодрым
Ситуация оставалась почти без изменений, пока вертолеты и самолеты не взмыли в воздух. Как раз тогда, когда группа Девы искала, где бы укрыться от огня, один из вертолетов с оглушающим ревом пронесся над казармами. Раздались мощные взрывы. После этого все попытки капитана Девы наладить связь со штабом оказались тщетными — рация смолкла.
— Положение очень серьезное, — объяснил Дева своим товарищам. — Связь со штабом прервана, и я не знаю, что там случилось.
Никто не проронил ни слова, но на лицах повстанцев он увидел печать отчаяния и обреченности. «Где же ваше мужество? — подумал он. — Такое поведение недостойно „героев“ — лучших солдат отборных войск».
Через какое-то время один солдат исчез. Дева понимал, что ему не уйти далеко. Он сделал несколько осторожных шагов, чутко прислушиваясь ко всем шорохам и звукам. Вдруг примерно в тридцати ярдах от себя он заметил безоружного человека с непокрытой головой в походном обмундировании, но без красной нарукавной повязки. Это и был дезертир. Вскинув автомат, капитан нажал на спусковой крючок. Послышался приглушенный вскрик — и солдат рухнул навзничь — содрогающаяся масса плоти. В добивающем ударе не было надобности. Распростертый труп был оставлен там, где и лежал.
Взрывы в районе казарм продолжались, и все ближе нарастал гул орудий. Две бронемашины мчались в направлении отряда Девы, бешено отстреливаясь из пулемета. Повстанцы предприняли отважную попытку остановить их. Выстрелами в шину им наконец удалось вывести из строя одну из машин. Но хотя мотор и заглох, пулеметы не переставая вели отчаянный огонь. Повстанцы несли тяжелые потери. Между тем вторая машина успешно пробивалась вперед через заграждения на дорогах.
Капитан Дева теперь ясно осознал: восстанию пришел конец. Его окружали убитые и раненые. Он шел, стараясь не обращать внимания на стоны и мольбы о помощи, и вдруг почувствовал, как чья-то слабая рука ухватилась за его брюки, но тут же упала. Он твердил себе, что не должен задерживаться здесь ради чего бы то ни было. Ему надо бежать. Сердце ныло при мысли о матери, жене и ребенке. Что им скажут о нем? Дезертир? Убит в сражении? Пропал без вести? Он отлично представлял себе, что будет, если его поймают. Ему предъявят обвинение в государственной измене, в совершении тяжких преступлений, в том числе и убийства, и трибунал приговорит его к расстрелу. «Может быть, самому сдаться? — мелькнуло в голове. — Нет, настоящий солдат не сдается на милость победителя! Это малодушие», — решил он.
Дева вспомнил о Мариате, своей подружке, живущей в Брикутери. Нельзя ли спрятаться у нее?.. Нет, нет и нет, повторял он вновь и вновь. Скорей всего его будут искать именно там.
Операция «Гиена» потерпела полный крах…
Теоретически она казалась легко выполнимой. Быстрая обезоруживающая победа! А как все обернулось! Ошибка, роковая ошибка, состояла в недооценке противника. Борьба за святое дело была проиграна.
Единственное, что оставалось, — бежать! Но какой дорогой? Можно идти на юг, через Мбальмайо, Сангме-лиму, затем Бертуа, Батури, Йокадуму, Молунгу, чтобы попасть в Центрально-Африканскую Республику. Второй вариант — через Эболово, Криби и Кампо в Экваториальную Гвинею. Третий — поездом до Дуалы, далее Тико, Лимбе и лодкой до Орона в Нигерии. Четвертый путь лежал через Бафию, Бафусам, Джанг, префектуру Мбо в Мамфе, а оттуда на Экок и, наконец, Абалики в Нигерии.
Поразмыслив, он отверг первые три маршрута (теперь на главных дорогах наверняка установят круглосуточный патруль для поимки мятежников) и окончательно остановился на четвертом — через префектуру Мбо, по диким тропам в Мамфе. Он рассудил так: в Западной провинции, где население уже насладилось всеми перипетиями буйного революционного времени, люди, естественно, предпочитают заниматься своим обычным делом — выращиванием и сбором кофе, а не вести опасные игры с законной властью. Пока они могут спокойно торговать своим кофе, все остальное их не касается. Дева был даже уверен, что они там ничего и не слышали о восстании!
Сейчас первой заботой Девы было обзавестись хоть какой-нибудь одежонкой. Он прятался в малонаселенном квартале на берегу озера, где в основном размещались государственные учреждения. Ему повезло — какой-то человек развешивал для сушки свои голубые джинсы и легкую рубашку. Едва стемнело, как капитан вылез из укрытия и проворно сдернул вещи с веревки. Джинсы пришлись ему как раз впору. Не мешкая более ни минуты, он скинул с себя униформу и выбросил все, что было при нем, оставив лишь пятьсот тысяч франков — сумма, выданная ему накануне в качестве залога за участие в восстании. Под конец он зашвырнул свой автомат в озеро и быстро зашагал по дороге.
Ему попадались редкие прохожие, и из случайно подслушанных разговоров Дева догадался, что в городе все еще идут упорные бои. Сердце забилось от волнения — значит, у него есть хоть какая-то возможность проскользнуть через Бафию, прежде чем служба безопасности расставит свои сети.
Он сел на первый грузовик, который следовал в Бафусам. Машину с мешками цемента трясло по ухабам, поездка оказалась изнурительной, но зато обошлось без приключений — почти все время он спал. В Бафусаме было спокойно. Тишину ночного города лишь изредка нарушали пронзительные сигналы одиноких такси да отдаленный шум репродукторов, передающих музыку Макоса.
Дева не был голоден. Неприкосновенного запаса хватило на целые сутки. Ему необходимо выбраться из Бафусама до рассвета, чтобы избежать проверки на контрольно-пропускном пункте, ведь документов-то у него не было. Дева торопливо шел по дороге, когда внезапно наткнулся на огромное стадо коров, и тут ему в голову пришла удачная мысль: а не присоединиться ли к погонщикам и продолжать путь под видом пастуха. Если они примут его в свою компанию, то о большем и мечтать не приходится! Вскоре он поравнялся с погонщиками и завязал с ними непринужденный разговор. Похоже, они ничего не знали о восстании и поэтому поверили всем его россказням.
Пастухи дали Деве свою одежду, дротик и кинжал в ножнах. Затем наголо выбрили голову, и капитана стало просто не узнать. Его предупредили, что путь предстоит тяжелый и долгий, но он не возражал. Дева привык к длительным переходам во время военных учений.
С первыми лучами солнца они покинули Бафусам. Они шли и шли мимо мелких селений и деревушек, оставив далеко позади сутолоку города. Порой они делали привал, и, пока совершали молитвы, коровы вольготно пощипывали сочную травку.
В первую ночь Деву неотступно терзали воспоминания о событиях последних дней. Во всем виноват этот окаянный изменник, технический эксперт. Он подвел их и провалил все дело! Но ведь и сам Дева не сомневался в благоприятном исходе и был полон радужных надежд. И вот будущий военный губернатор Юго-Западной провинции позорно бежит. Одно слово — дезертир! Возможно, ему удастся перейти нигерийскую границу и объявить себя политическим эмигрантом. Он никак не мог оправиться от пережитого потрясения, совершенно измученный телом и душой, — в ушах стояли стоны и крики искалеченных и умирающих, грохот орудий, его все еще преследовал омерзительный, непереносимый трупный запах. Какое счастье, что весь этот кошмар теперь позади. В ту ночь он спал крепко, как никогда прежде.