Африка — земля парадоксов
Шрифт:
Пигмеи моногамны.
— С одной женой легче поладить и кочевать, чем с тремя-четырьмя, — уверял меня Эссопву.
Браки заключаются по соглашению между семьями. Когда супруга входит в семью мужа, тот обязан ее брату или кузену взамен дать в жены одну из своих родственниц. Обе свадьбы справляют одновременно. Если женщина не рожает детей, то ее родня дает невезучему мужу еще одну девушку. При рождении ребенка отец сажает дерево в благодарность богу, а мать прикрепляет к запястью младенца браслет с амулетом.
Пигмеи поклоняются
— Никто и никогда не видел Комбу, — вздыхал Эссопву. — У него нет тела. Комба подобен слову, слетающему с языка. Творец незримо витает повсюду, его посланцем на земле является Дженги.
— По убеждению бака, Комба сотворил человека не для того, чтобы тот изменял мир, а чтобы он был частью природы, — пояснил Амаду. — Человек, верят бака, может принимать обличье гориллы или слона. Он в родстве с животными. Каждое дерево в лесу имеет для бака живую душу.
Пигмеи принимают мир таким, какой он есть, точнее, каким они видят его. Если не удалась охота, пигмеи взывают к помощи божества. Но поскольку лес всегда кормит их, они не сомневаются в щедрости Комбы. Невезение объясняют нарушением одного из бесчисленных табу (например, кто-то отведал мясо умершего естественной смертью слона), колдовством или злой судьбой.
— Видите между теми двумя деревьями занавес из лиан? — показал рукой Эссопву. — Такие есть в каждой деревушке. За ними начинаются владения доброго Дженги, которому Комба поручил оберегать нас.
Только мужчины имеют право встречать Дженги. Женщины же только готовят пищу для подношения высокочтимому духу. Если бы хоть одна увидела его, то умерла бы на месте. Дух наведывается лишь в деревни, где царит лад. Он делает невидимками людей, подвергающихся опасности, лечит больных. Нельзя нанести большего оскорбления пигмею, чем усомниться в существовании милостивого духа.
— Я встретил Дженги вечером, когда занедужила жена. Дженги подсказал мне, как исцелить ее. Он низенький, коренастый, — рассказал мне один из охотников.
На мои более подробные расспросы он ответил лишь таинственной улыбкой.
— Взгляните на небесные светила — там правит Комба. Разве вы не заметили этого? — снова перехватил инициативу старейшина.
Солнце — одно из обиталищ божества. Бака зовут его «небесной землей». Бог часто бывает там, чтобы разогреть луну, олицетворяющую плодородие. В легендах пигмеев, заметное место занимает Орион. Они различают Большую Медведицу, Млечный Путь, Кассиопею, Плеяды и в астрономии заткнут за пояс среднего европейца, редко поднимающего взор к небу.
Ежегодно последние дожди перед наступлением сухого сезона подают знак к празднику солнца. По этому случаю в лесу убивают игуану, кладут в яму и покрывают листьями банана и цветущими ветками деревьев. Прежде чем запалить костер, старейшина поет и танцует вокруг него. Едва взлетают первые языки пламени, вся деревня подхватывает его песни. Мужчины и дети, не сходя с места, подражают движениям и жестам старика.
Появление радуги прекращает всякую деятельность в деревне: это знамение. Тогда от имени всех старейшина затягивает песню в честь Комбы и лично идет на охоту. Дичь преподносят божеству. Заботясь об удаче, пигмеи никогда не убивают ворон и хамелеонов, которые, по их поверьям, служат добрым духам.
Пигмеи ценят мудрость, знание, умение. Их стихия — атмосфера вольности, равновесия и душевного покоя. В музыке и танцах проявляются их характер и взгляды. С музыкой они ходят и на охоту. Мужчины, женщины, старики и дети прихлопывают, их голоса перемешиваются в своеобразный хор. Песни, в которых изливается радость возвращения с удачной охоты, полифоничны (пигмеи почти никогда не поют в унисон) и сопровождаются постукиванием палки о палку. Каждый поет по-своему в едином хоре, импровизируя в пределах своей темы.
Я пришел в деревню, когда бака готовились к охоте на слона. Накануне старейшине приснился вещий сон, а любая охота начинается со сна. Проснувшись, он раскинул «кости» из кожи лани и панциря черепахи. Гадание обещало удачу.
— Ночь будет долгой, — обронил Эссопву, обнажая в широкой улыбке острые, как клинышки, зубы. Пигмеи не забывают обычая дедов стачивать зубы камнем.
Языки разгоревшегося костра жадно лизали тьму. Старейший плясун (это был знахарь) в ансамбле, включавшем всю деревню, захлопал в ладоши. Повинуясь ему, забили барабаны. Охотники с прикрепленными сзади пушистыми хвостами из больших пучков листьев двинулись в затылок друг к другу вокруг костра медленной покачивающейся походкой.
— Завтра охота, — пояснил Эссопву. — Сейчас знахарь Губеле будет прорицать. Если в советах Дженги он уловит даже намек на опасность, охоту придется отменить.
Губеле напряженно всматривался в раскаленные угли, стараясь отыскать в мигающем огне фигурки диких животных, которые завтра будут убиты, разглядеть подстерегающие соплеменников опасности. Наконец он воскликнул:
— Охотники, вас ждет успех! Думайте только о завтрашнем дне. В лесу гостит большой слон.
Мне любезно предложили разделить хижину со старейшиной, но я предпочел соснуть у костра. Дело в том, что, даже сидя рядом, ощущаешь характерный для пигмеев резкий запах. Каждому народу присущ особый запах. Пигмеи, особенно женщины, пахнут чем-то вроде мускуса. По мнению других народов, пигмеи не просто пахнут, а воняют. Это связывают, в частности, с древесными клопами и плодами растения мондера, которыми они любят полакомиться. От их едкого «аромата» у меня першило в горле, тянуло кашлять.