Африканские страсти (сборник)
Шрифт:
— Что? Долларов? — Лариса явно не ожидала такой суммы.
— Да что вы, — махнула рукой горничная, — конечно, рублей.
Лариса облегченно вздохнула. Она, конечно, не Рокфеллер, но такую сумму дать может. К тому же, если это оформить как благотворительную акцию, с нее снимут часть налогов. Даже если она ничего не узнает от горничной насчет интересующего ее дела, все равно начинание благое. В конце концов для Ларисы пять тысяч рублей — такая ерунда!
— Я смогу вам помочь, — твердо заверила горничную она. — Кстати,
— Бог ты мой, да как же это так, — всплеснула руками горничная. — Мы не сможем отдать вам эти деньги.
— И не надо… Вас как зовут?
— Марья Федоровна, — с готовностью откликнулась собеседница Ларисы.
— Дорогая Марья Федоровна, мне нужна кое-какая информация примерно тридцатилетней давности.
Горничная недоуменно посмотрела на Ларису.
— Да уж не знаю — смогу ли я, — смущенно выдавила она из себя.
— Примерно в семьдесят первом — семьдесят втором году здесь отдыхала очень известная ныне в городе актриса Горецкая, — Лариса внимательно посмотрела на Марью Федоровну. — Причем приезжала она сюда не одна, а с одним чернокожим другом. Мне сказали, что вы работаете здесь с момента основания санатория. Так что вы должны помнить этот эпизод.
И вдруг заметила, как плотно сжались губы горничной.
«Значит, помнит», — промелькнуло у Ларисы в голове. Она замолчала, давая горничной переварить информацию.
Женщина тяжело вздохнула, присела на диван и, подняв глаза на Ларису, спросила:
— И что же вас интересует?
— Все, что связано с этой парой. Чем тогда они занимались, какие отношения между ними были и все такое прочее.
Марья Федоровна внимательно посмотрела на Ларису и спросила:
— А вы нам, правда, поможете?
— Я вам говорю это абсолютно точно, — прижала руки к груди Лариса. — У меня есть свой ресторан, к тому же, если я вам помогу, у меня уменьшатся налоги. Так что это выгодно и мне.
Последний довод убедил горничную окончательно, и она, еще раз вздохнув, заговорила:
— В каком году это было — я уже не помню. Но Горецкую я запомнила очень хорошо. Такая эффектная женщина! И вдруг — с этим негром. Впрочем, он тоже был ничего себе, симпатичный, высокий такой. Она поселилась здесь и прожила довольно долго, примерно месяца три. Горецкая практически никуда не выходила, а негр — тот пробыл один день и пропал, только в конце приехал на машине. Они еще спорили и ругались.
— А вы не в курсе, по поводу чего?
— Не знаю. По-моему, она его обвиняла и говорила, что это он во всем виноват. А он ее успокаивал.
Горничная замолчала, раздумывая, стоит ли говорить дальше.
— И что же? — настаивала Лариса.
— Да вам лучше к бабке одной обратиться, — неожиданно сказала Марья Федоровна. — Она все это лучше знает. Она тут недалеко живет, в Поливановке. Адреса у меня нет, но как ее найти — я вам
— А что за бабка-то?
— Она часто к ней приходила. Акушерка она.
— Что? — не поверила своим ушам Лариса. — Акушерка? Так, выходит, Горецкая была беременна? И как раз в этом обвиняла негра?
Марья Федоровна молчаливым кивком подтвердила слова Ларисы.
— Да, но это тайна. И я ее сказала вам только потому, что рассчитываю на вашу помощь моей внучке, — покраснев, сказала горничная и опустила голову.
— И что же, она родила? — продолжила спрашивать Лариса.
— Этого я не знаю, но, скорее всего, да. Меня не было неделю, я в отпуск уходила, а когда вышла на работу, ее в санатории уже не было.
— Очень интересно, — пробормотала Лариса. — Вы мне очень помогли.
— А зачем вам это? — спросила горничная.
— Да так, просто интересно, — уклонилась она от ответа и протянула Марье Федоровне свою визитку. — Вот мой телефон и адрес. Деньги я перечислю на ваш счет в Сбербанке. У вас ведь есть сберкнижка?
— Конечно, есть, — суетливо подтвердила горничная.
— В таком случае я жду вашего звонка с тем, чтобы вы назвали мне номер вашего счета.
— Хорошо. Я только вас очень прошу — помогите мне! — в глазах пожилой горничной застыла мольба.
— Я держу свое слово, — несколько сухо сказала Лариса, предотвращая попытки Марьи Федоровны удариться в сентиментальность.
Та молча кивнула, с благодарностью посмотрев на Ларису. Та же, в свою очередь, возвратила горничную к своим проблемам. Марья Федоровна быстро объяснила Ларисе, как и где можно найти акушерку — бабу Глашу.
На этом разговор между Ларисой и Марьей Федоровной закончился. Через полчаса Лариса уже направлялась пешком в сторону поселка Поливановка, находившегося в двух километрах от санатория.
Она быстро нашла нужную ей улицу и медленно пошла по ней, всматриваясь в номера домов. В конце улицы она заметила какое-то оживление. Там стояла толпа людей.
«Может быть, свадьба? — подумала она. — Да вроде бы нет, сегодня же не пятница и не суббота».
Все ближе подходя к толпе, Лариса начала понимать, что людское оживление имеет место как раз около нужного ей дома. Подойдя к дому, она услышала причитания и увидела на глазах собравшихся слезы. Толпа состояла в основном из бабулек.
— Что случилось? — спросила она у одной из старушек. — Мне бы бабу Глашу увидеть…
При последних словах Ларисы старушка начала вытирать платочком глаза.
— Нет больше нашей Глаши, — скорбным голосом поведала она Ларисе. — Вот только что Нюрка в овраге ее нашла мертвую.
Внутри Ларисы растеклись одновременно и жалость, и досада.
— Годков-то немало ей было, — вступила в разговор другая старушка, — да только бегала она не хуже молодой. А вот ведь как бывает — голову ей кто-то пробил, а потом в овраг сбросил.