Африканские страсти (сборник)
Шрифт:
— Но это не могу решить только я один, — ответил Карташов. — Мне надо поговорить с начальством…
— Молодой человек, — снисходительно посмотрел на него Иван Сергеевич, — с вашим начальством я могу поговорить и сам.
— Тогда что вы делаете у меня? — спросил Олег.
— Я пытаюсь вам доказать, что мой сын невиновен.
— Но я не определяю степень вины, я лишь расследую дела. Я не могу отпустить вашего сына, потому что он находится под следствием.
— Я думаю, ваше начальство будет очень недовольно вами, молодой человек.
— Это еще почему? — искренне удивился тот.
— Потому что им придется выполнять вашу работу. Вы не можете разобраться с таким простым вопросом. В нашем департаменте вас не потерпели бы и несколько часов.
— Хорошо, что я нахожусь в своем департаменте, — вздохнул Олег.
Клубнев смерил Олега уничтожающим взглядом и, слегка покосившись на Ларису, выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
— Господи, — обхватив голову руками, буквально закричал Олег, — ну почему обязательно надо так хлопать дверью?
— А где же Горецкая? — спросила Лариса.
— По-видимому, уехала домой, — устало ответил Карташов. — У нас по-прежнему нет достаточных оснований для того, чтобы допросить ее по всем правилам…
— Пока что нет, — возразила Лариса. — Я надеюсь, что они появятся…
Она взглянула на часы. С момента ее прибытия в Тарасов прошло уже почти четыре часа. А она все еще не успела отдохнуть с дороги.
И она сказала:
— Олег Валерьянович, я, наверное, поеду домой, пораскину еще мозгами и, скорее всего, буду у тебя завтра.
— Если ты принесешь новости, будет еще лучше…
Не успел он произнести эти слова, как дверь в кабинет распахнулась, и на пороге показался горячий кавказский парень по имени Гога Иванов.
«Боже мой, — мысленно чертыхнулась Лариса, — только не это!»
Однако Гога, увидев ее в кабинете следователя, улыбнулся и тут же спросил Карташова:
— Ну что, вы его нашли?
Тот в ответ кивнул.
— И что вы собираетесь с ним делать?
— Мы? — удивился Олег. — Да ничего. Мы ничего не решаем, это компетенция суда.
— Не надо никакого суда, — вдруг заявил Гога и уселся на стул.
— Что значит не надо? — не понял Олег.
— Я сам с ним разберусь. Где он находится? Я буду жаловаться на вас на всех. Мне не надо никаких мифических судов. Он должен заплатить, и он это сделает.
— Подождите, — поднял Олег обе руки вверх, — вы знаете, что ваша девушка уже поправляется?
— Да я знаю, но ее лицо и тело еще долго будут в ссадинах и синяках, — упрямо заявил Иванов.
— Я советую вам догнать вон того господина, — Лариса подозвала Иванова к окну и указала ему на Клубнева, который в этот момент выходил из отделения. — Это отец подозреваемого. Он очень влиятельный человек, может быть, он поможет вам чем-нибудь…
Иванов сверкнул глазами и опрометью выскочил из кабинета.
— Зачем ты это сделала? — спросил Карташов.
— Пускай поговорят. Один, может быть, перестанет быть таким высокомерным, а другой, возможно, охладит свой пыл… Кстати, мне тоже пора.
И Лариса, с жалостью посмотрев на Карташова, которому, по-видимому, еще предстояло объясняться с начальством по поводу разговора с семейством Клубневых-Горецких, вышла из кабинета.
— Золотце мое! — неожиданно радостно встретил Ларису на пороге ее дома Котов. — Я очень рад, что ты приехала.
Возможно, в иное время Лариса и порадовалась такому к себе отношению, но когда Котов приблизил к ней свое небритое лицо и дохнул на нее перегаром, она поняла, чем вызвано подобное радушие.
Муж снова был пьян. Она уклонилась от поцелуя в губы и поспешила в спальню за халатом. Ей не терпелось смыть с себя дорожную грязь. Тем более что надо было появиться в ресторане, чтобы решить несколько деловых проблем.
— Могла бы, между прочим, и меня с собой взять в командировку, — обиженно продолжал Котов. — Слушай, Лара, а может быть, нам вообще взять отпуск и устроить себе медовый месяц?
Лариса покосилась на мужа и молча шмыгнула в ванную. «Что-то с ним явно происходит ненормальное», — подумала она. Впрочем, конечно, про медовый месяц стоило бы подумать. Только вряд ли вместе с Евгением.
Через полчаса она уже на своей серебристой «Вольво» спешила по направлению к «Чайке».
Поздоровавшись с обслуживающим персоналом, она прошла в кабинет и сразу позвала к себе администратора Степаныча.
Машинально включив монитор, она стала рассеянно смотреть на посетителей. Их было не очень много, она быстро всех рассмотрела, и один привлек ее внимание.
Это был толстенький мужичок, одиноко сидевший за угловым столиком. Лариса с усмешкой отметила про себя, что ему давно пора заняться спортом. И он показался ей явно знакомым.
Она уже не чувствовала вкуса пищи и машинально проглатывала кусочки. Она мучительно вспоминала, где могла его видеть раньше. И как только он потянулся за своим бокалом, Лариса вспомнила — это был тот самый толстячок, который на банкете по поводу избрания Клубнева депутатом пытался оказывать Горецкой знаки внимания. И она, помнится, была от них не в восторге. А как его звали?.. Кажется, Влад… Ну что ж, если он вхож в компанию Горецкой и Клубнева, вполне может быть, что он присутствовал и на том пикнике в четверг двадцать четвертого.
Так и не притронувшись к консоме, Лариса встала и направилась в зал, прихватив с собой бутылку мартини. Она подошла к столику, где сидел Влад, и, поздоровавшись, попросила разрешения присесть. Влад сначала недоуменно поднял глаза, но потом вмиг лицо его просветлело. Он окинул Ларису взглядом, и в тот момент, когда осмотр ее фигуры закончился в районе ног, он был сама любезность.
— Конечно, конечно, очень приятно, — засуетился он.
— Меня зовут Лариса, я владелица этого ресторана. Я как-то видела вас здесь в компании друзей, — попыталась объяснить она свое появление за его столом. — С вами была одна актриса… Мне она очень нравится… Ее фамилия Горецкая… Может быть, вы нас познакомите? Как-нибудь?..