Агатангел, или Синдром стерильности
Шрифт:
Начинал Семен Иванович давно, с полулегальной, а если точнее, то нелегальной торговли этими товарами среди знакомых и знакомых своих знакомых. Привозилось все из-за границы, в ящиках, где сверху лежали лук, чеснок, помидоры и болгарский перец, вследствие чего снежно-белые и полупрозрачные юбочки резиновых кукол с округлыми формами и отверстиями в нужных местах могли приобретать едва заметный запах, который многие мужчины, по слухам, даже считали эротическим. С работниками таможни в случае каких-либо недоразумений рассчитывались теми же товарами, иногда — наличными, объясняя, что все это «для домашнего пользования босса». Таможенники шутили на тему могучего темперамента босса, но не жаловались, ведь поездки «за товаром» почти каждую неделю гарантировали им стабильный доход.
На самом деле Семен Иванович ни одним из этих «свинств», как он называл все аксессуары эротического употребления, составляющие ассортимент секс-шопов, никогда не пользовался.
У Семена Ивановича две любовницы. Старшей, Любе, исполнилось тридцать два, она модельер, живет одна в просторной и хорошо обставленной квартире в центре города, интересуется искусством и литературой и имеет немало поклонников, хотя явное преимущество отдает только Семену Ивановичу. В нашей газете Люба время от времени печатает статьи о показах мод в доме моделей, где она работает. Так мы с ней и познакомились. Она мечтает выйти за Семена Ивановича замуж, но осуществить свое стремление ей пока что не удалось. Люба на голову выше Семена Ивановича, стройность ее ног вызывает зависть даже у юных манекенщиц, она никогда не красит волосы и носит длинную косу естественного русого цвета, достичь которого невозможно даже при помощи самых лучших красок. Люба прекрасно готовит, любит детей, с удовольствием бывает вместе с любовником на светских и деловых вечеринках. Несмотря на успешную карьеру, она мечтает стать домохозяйкой и создавать мужу и детям уютный быт. Но мне кажется, что, при всей подчеркнутой женственности и даже дамской изысканности, в какой-то из предыдущих инкарнаций Любе довелось быть охотником, вождем племени или биржевым брокером, — ее внутренней силы и собранности хватит на троих. Возможно, именно этого боится и хочет Семен Иванович. Боится, потому что это удар по его мужским амбициям, а хочет из чисто фрейдистских подсознательных побуждений.
Младшая любовница Семена Ивановича, Лиля, еще студентка. Она учится в торгово-экономическом институте и мечтает заниматься рекламным бизнесом. Я познакомилась с ней, когда она работала рекламным агентом в «КРИСе-2». Лиля интересуется политикой, экономикой, гендерными исследованиями и квантовой механикой. Лиля не интересуется косметикой, рецептами вкусных и дешевых блюд, выкройками, топ-чартами на канале MTV, утверждает, что не любит маленьких детей и убирать в шкафу. Лиля умеренно интересуется мужской косметикой, самими мужчинами, бодибилдингом, альпинизмом и японской поэзией. Особенно всех знакомых младшей любовницы Семена Ивановича удивляет то, что она хоть как-то разбирается во всем этом.
Увлечение Лили гендерными исследованиями переросло сугубо теоретическую фазу, и она основала в Тигирине «Клуб антиблондинок», куда входит несколько сознательных и образованных тигиринских девиц. Антиблондинки выступают прежде всего за «просвещение домохозяек», символом которых для них служит Мэри, героиня популярного американского телесериала (названия я не помню). Как только муж уходит на работу, а дети в школу, Мэри садится перед телевизором (я в это время тоже в основном бываю на работе, поэтому рассказываю исключительно со слов Лили) и начинает жаловаться, мол, муж ее не понимает. Например, он привык, что она подает ему еду, приносит тапки, никогда не спорит и всегда старается хорошо выглядеть. Раньше, когда Мэри только вышла замуж за своего Джона и по его требованию бросила работу, он ценил ее усилия, всегда благодарил за принесенную тарелку или тапки, а также за секс, и был к ней внимателен. А теперь привык и даже не замечает, что именно Мэри готовит на ужин. Особенно ей бывает обидно из-за изысканных блюд, на которые она потратила полдня, и никто ее за это даже не поблагодарил, не говоря уже о похвале.
Мэри допускает, что если бы она вдруг однажды не приготовила ужин, не принесла мужу тапки и целый день пролежала на диване с книжкой или загуляла где-нибудь с подругами, Джон обратил бы на это внимание и, возможно, даже встревожился бы. Но она боится, что он обидится на нее. Поэтому старательно скрывает от мужа все свои проблемы (которых он и так не замечает) и впадает во все более глубокую депрессию.
Насколько я поняла из рассказов Лили, в последних сериях мечта несчастной Мэри осуществляется, ее муж становится банкротом, она же, наоборот, достигает успеха в бизнесе. Он попадает в материальную зависимость от нее, но роли остаются без изменений, она и дальше, кроме работы, занимается домашним хозяйством, молча терпит попойки и поздние возвращения Джона и боится, что он обидится, если она скажет ему, насколько несчастна. Вывод из этого, по мнению Лили, один: счастье с мужчинами невозможно, но без них оно также невозможно, поэтому судьба женщины в любом случае трагична.
Эту мысль «Клуб антиблондинок» старается распространить не только среди домохозяек, но и среди студенток и желающих создать семью. Лиля и ее единомышленни- (— цы? — ки? — не помню, какую именно из форм они считают необидной для женщины) раздают специальные брошюры невестам, дежуря с этой целью по субботам перед храмами города, где молодожены вступают в брак. Правда, пока что их теория обрела не слишком много поклонниц, и «Клуб антиблондинок» уже на протяжении нескольких лет насчитывает только пять человек. Зато это личности сознательные и деятельные.
Время от времени Лиля заходит ко мне в гости, рассказывает о заседаниях клуба, проблемах в отношениях с Семеном Ивановичем и невозможности женского счастья априори. Каждый раз после таких разговоров мне становится ужасно жалко себя, я начинаю сочувствовать всем женщинам и ненавидеть всех мужчин, считать всех мужчин виноватыми в том, что они не рождаются женщинами, как и в том, что женщины не рождаются мужчинами. А потом начинаю презирать мужчин за то, что они не могут рожать детей, а женщин — уважать за то, что им приходится и рожать детей, и заниматься профессиональной самореализацией, и брать на себя весь груз семейных забот, хотя никто их об этом не просит. Но по-другому никак не выходит, потому что положиться на мужчин в каком-либо важном вопросе просто невозможно. Они все равно ничего не сделают как следует, и рано или поздно все упадет на хрупкие женские плечи. Потом я начинаю еще больше уважать женщин за то, что они такие сильные, мужественные и находчивые, что они все успевают, при этом им удается еще и хорошо выглядеть. Далее я начинаю гордиться тем, что я тоже женщина, и мечтать о том, что мне также когда-то удастся совершить подвиг семейной жизни. А кто-то, возможно, снимет об этом телесериал, и юные девушки будут плакать у экранов телевизоров, как плачем сейчас мы с Лилей, обнявшись перед пустой бутылкой мартини и раздумывая над непростой женской судьбой.
Лиля — невысокая пухленькая брюнетка с роскошными формами и курносым носиком. Если быть совсем точной, то брюнеткой она была довольно недолго, а перед тем, как и после того, была блондинкой, рыжей и сменила массу других оттенков, которые соединяют между собой эти три краски в палитре фирмы L’Oreal (как человек, разбирающийся в рекламе, она признает краски для волос исключительно этой фирмы). Достаточно часто Лиля меняет и пропорции фигуры, так как принадлежит к счастливому типу женщин, которые легко набирают лишние килограммы, но с такой же легкостью от них избавляются.
Замужество не входит в ее планы, по крайней мере, на ближайшие десять лет, а отношения с Семеном Ивановичем позволяют ей отказаться от необходимости подрабатывать рекламным агентом.
Люба тоже любит мартини, и это единственное сходство между двумя любовницами Семена Ивановича. После мартини мы с Любой, как и с Лилей (разумеется, по очереди, для того, чтобы собраться втроем, мы еще не созрели, то есть они еще не созрели), преимущественно переходим на «женские» темы. Люба рассказывает мне, как любит детей и переживает, что ей уже тридцать два и пора рожать, а Семен Иванович ей не предлагает, что замуж надо выходить вовремя, но если вовремя не удается, то лучше слишком рано, чем слишком поздно. Я, как правило, стараюсь ей возразить и убедить, что в ее возрасте шансов у нее намного больше, чем у многих двадцатилетних, и что замужество должно быть удачным, а не своевременным, потому что когда люди несчастливы вместе, то какая разница, сколько у них детей. В целом разговоры на «женские» темы с Любой выходят пессимистичными и очень однообразными, наверное, из-за того, что в большинстве взглядов на жизнь мы с ней абсолютно единодушны, и обсуждать это было бы лишним. Мне нравятся посиделки с Любой, но со стороны они, вероятно, выглядят довольно скучно.
Не то что с Лилей, которая часто радикально меняет свои взгляды, а кроме того, ко всему относится по-юношески категорично, так что нам всегда есть о чем поспорить. Лиля главным образом информирует меня о направлениях молодежной моды, о новой детективной серии, которую сейчас все читают, но у нее, к сожалению, на такие вещи нет времени, хотя с чужих слов она пересказывает содержание настолько подробно, что можно уже и не читать. Рассказывает о новых работах гендерных исследователей, о впечатлениях от последнего альпинистского тура, а то и банально о своем очередном увлечении. Невзирая на отношения с Семеном Ивановичем, Лиля достаточно часто влюбляется в парней своего возраста, каждый раз переживая краткий, но бурный роман.