Агентесса. Королевский гамбит
Шрифт:
– А завтра? – напрягся Шарль, мысленно готовясь к чему-то ужасному.
Руслан разлил остатки местной самогонки по стаканам. Они выпили.
– А завтра ты должен накрыть поляну.
– Что? – не понял француз. – Какую Поляну и кто она?
Он вырос в сельской местности и не единожды видел, как племенной бык "покрывал" молоденьких тёлок.
– Господи! – мысленно взмолился несчастный француз, представив, как он "покрывает" неизвестную ему Поляну.
Снисходительно усмехнувшись, Русик пояснил:
– Завтра вечером, примерно в пять часов, всё ваше начальство и весь персонал вашей Конторы должны гулять в этом заведении. – Баширов ткнул в стол указательным пальцем. – Вот на это и уйдёт «откат» и смотри, чтобы все были довольны и пьяны в зюзю – до поросячьего визгу.
Баширов небрежно кивнул на пачку американских президентов, которую Шарль так и не решался заграбастать
– Это как, – не понял галл.
– Ты в свинарнике был? – пристально глядя ему в глаза, поинтересовался русский.
– Был.
– Как визжат и хрюкают свиньи слышал?
– Слышал!
– Вот чтобы ты, и все ваши также визжали и хрюкали. Теперь понял?!
– Понял! Не волнуйся, я всё сделаю.
– И умотаешь в свой Париж, чтобы осквернить башню.
– Да!
***
В распределительном узле, находились две неизвестных широкой общественности личности. Дверь скрипнула, жалуясь и явно намекая:
«А не хотите ли вы меня смазать господа хорошие?!»
– Перебьёшься! Осторожно! Это дрожи? – один из неизвестных, а это был Руслан, обратился в несуну с мешком свеженьких быстрорастворимых дрожжей, намедни стыренных из пекарни.
– Угу! – мотнул головой верзила, растянув губы в идиотской улыбке.
– Сыпь сюда.
Задвижка была надёжно перекрыта, а «ревизия», наоборот, открыта.
Не задавая лишних вопросов. Верзила сыпанул половину мешка в горловину аккуратно прикрученной воронки.
– Хватит! А остатки, сыпь сюда и вот сюда!
– Этого будет достаточно? Раздался голос третьего неизвестного, появившегося в тесном помещение распределительного узла, как тот самый чёрт из табакерки.
– В самый раз товарищ майор!
– Баширов, соблюдай конспирацию, недовольно рявкнул советник по Культуре.
Внимательно обведя взглядом, достойным прапорщика Зарубайло, присутствующих майор остался доволен.
– Капитан, – кивок в сторону стоявшего рядом с Русиком неизвестного, – приберитесь здесь и сотрите все пальчики. Ходу ребятки. Ходу.
***
Весь следующий день в Департаменте полиции кипела и булькала работа – писался отчёт о работе геологической экспедиции. Под неусыпным контролем Сема и его штатовских мордоворотов. Геологи, проклиная Хама, стеная о своей несчастной судьбе, марали бумагу, смешивали реактивы в небольшой химической лаборатории, матюгались по-чёрному, но к шести часам работа была закончена, перепроверена, сшита и все материала были надёжно упрятаны в огромный допотопный сейф.
Звонок в Вашингтон.
– Господа! – на физиономии Сема расцвела его фирменная улыбка, голодного крокодила – поздравляю с успешным завершением работы. Самолёт уже вылетел, и завтра к вечеру мы будем дома. Пакуйте чемоданы!
Однако воплей восторга, к его, немалому удивлению не последовало.
«Странный народишко эти столичные интеллигенты», – не успел подумать ЦРУ-шник, как резкий и крайне неприятных запах непонятным образом проник в его нос.
«Обгадились они от радости, что ли?» – первая мысль, которая родилась в мозгу вашингтонского посланника.
Судя по скривившимся и явно недружелюбным физиономиям, стоявших перед ним геологов подобная мысль посетила и их светлые головы:
«Засранец! Хам! Прибзднул малость!» – Вопль возмущения и осуждения застыл на губах, находившихся в кабинете сотрудников.
На полу у входной двери непонятным образом материализовалась небольшая лужица бурой жидкости и, увеличиваясь в размерах, неспешно поползла на середину кабинета. Вонь неспешно наполняла апартаменты. В горле запершило, глаза увлажнились, от появившейся рези.
За дверью послышался шум, вопли и беготня. Стоявшая у самой двери рыжая девица, зажимая нос рванула на себя дверь и невольно вскрикнула. Обильный поток зловония хлынул ей навстречу.
Находиться далее в этой душегубке никто из столичных интеллигентов не пожелал. Стеная и зажимая нос, они толпой рванули из кабинета.
Сем и сам не понял толком, что происходит. По коридору нёсся поток жидкого свеженького дерьмеца, растекаясь по всем закоулкам воняя самым несносным образом.
Пробегавший мимо него черномазый обезьян, в форме офицера местной полиции, поскользнулся и грохнулся под ноги вашингтонского гостя, обдав бедолагу с пяток по самые уши.
Дальше находиться в этой клоаке было выше его сил. Последний раз, глянув на запертый сейф, столичный гость помчался к лестнице, ведущей на первый этаж.
Если на втором этаже говна было по щиколотку, то на первом уже по колено и оно прибывало.
«Откуда всё это?!» – успел подумать Сем и рванулся к выходу. Дверь под напором потных тел местных аборигенов была снесена и болталась на одной петле, жалко попискивала навроде той самой собаки, которая в прошлой жизни была смотрителем храма и которую в этой лупили не хуже Сидоровой Козы.
Дерьмо, весело и свободно изливалось по ступенькам Департамента полиции, заполняя близлежащие канавы и естественные углубления. Лёгкий дымок испарений поднимался над его бурой поверхностью. Вонь от этого не уменьшалась, а даже наоборот. Но хоть какой-то позитив.
Начальник полиции что-то орал, бегал, матерился, переходя с штатовского мата на местный и обратно.
Взвыл мотором джип, припаркованный у пальмы, и умчался в неизвестном направлении.
На площади образовалась небольшая толпа зевак из местных бездельников и другой праздношатающейся публики. Толпа галдела, ржала и злословила.