Агенты Берии в руководстве гестапо
Шрифт:
Само начало похода намечалось на 9 ноября. Однако силы нацистов оказались разобщенными и разбросанными по городу. Да и не слишком организованными. В НСДАП насчитывалось уже 56 тыс. членов, но к пивной «Бюргер-бройкеллер», на место сбора, прибыло лишь 3 тыс. Оставалась надежда, что к маршу присоединятся сочувствующие, а войска подчинятся Людендорфу, а не приказам своих начальников. И колонна двинулась к центру Мюнхена, чтобы соединиться с отрядом Рема. Во главе шли Гитлер, Геринг, Людендорф, знамя организации «Рейхскригфлагге» нес Гиммлер. Часть штурмовиков была вооружена, на машине везли пулеметы. Мост через Изер был перекрыт полицейскими, но Геринг, выбежав к ним, объявил, что в колонне находятся заложники, баварские министры, пообещав перестрелять их при сопротивлении. Шествие пропустили
К полудню колонна вышла на Резиденцштрассе, которая вела к осажденному штабу округа. Но эту узкую улицу перекрыло около 100 полицейских под командованием майора Хунглингера. Пропускать нацистов он отказался. После недолгих переговоров и переругиваний Людендорф с адъютантом пошел вперед. За ним двинулась было часть колонны. Но раздался чей-то выстрел, то ли Гитлера, то ли Штрейхера, и полиция тут же открыла огонь. Перестрелка длилась всего несколько минут. Погибли трое полицейских и 16 нацистов, и сработал эффект паники. В голове колонны стреляли, кричали раненые, в хвосте не видели, что происходит. Голова подалась назад, напирая на хвост, и люди побежали. Людендорф как шел, так и продолжал идти — полицейские направляли оружие в сторону, чтобы не задеть известного генерала. Прошел сквозь цепь и был арестован. Рем капитулировал через два часа. Гитлера взяли в пригородном поместье, куда его вывезли и лечили — он в давке упал и сломал ключицу. Раненый Геринг и Гесс бежали в Австрию…
Генрих Мюллер во всех этих событиях тоже участвовал. Разумеется, добросовестно выполняя обязанности полицейского. В схватке на улице Резиденцштрассе его не было. Но потом работы хватило через край — выслеживать и задерживать разбежавшихся штурмовиков, проводить обыски в их штабах, закрывать и опечатывать помещения партии. И хоронить погибших коллег… И коммунистов точно так же ловили, вычисляли их базы, тайные склады оружия и снаряжения. После столь явной попытки переворота правительство все же опомнилось и наконец-то дало своим правоохранительным органам более широкие полномочия по борьбе с экстремистами.
Впрочем, полиция-то поработала на совесть, сделала все, что от нее зависело, но… суд над участниками мюнхенского «пивного путча» получился вполне «демократичным». То бишь беззубым. Популярного Людендорфа оправдали, остальные руководители получили минимальные сроки, рядовых участников не судили вообще. Гитлер был приговорен к пяти годам условно с испытательным сроком четыре года. А реально пробыл в тюрьме Ландсберга 13 месяцев и 20 дней. Которые с успехом использовал для написания книги «Майн кампф». Какое впечатление могла произвести подобная «демократия» на сотрудников полиции, доблестно сражавшихся, отстоявших конституцию и порядок, потерявших троих товарищей, потративших столько времени и сил для поимки мятежников, представить не так уж трудно…
Но тут, пожалуй, стоит отметить еще одну черту Мюллера. Дело в том, что все эти годы он не только усердно служил, но и… учился. Хотя работа полицейских в Германии была вовсе не «от и до» — а «вынь да положь». С ненормированным рабочим днем, бессонными ночами — дежурствами, тревогами, операциями. Да и оклады полицейских в бедном послевоенном государстве были очень низкими. А бесплатных вечерних школ, как в Советском Союзе, в Германии не существовало. Хочешь учиться — нанимай в частном порядке преподавателей и плати им. Но Мюллер, оказывается, каким-то образом выкраивал для этого и нужное время — за счет отдыха, и деньги — за счет самого необходимого. Упорно, невзирая на усталость, просиживал за уроками. Упрямо одолевал дисциплины, которые ему не суждено было пройти в детстве. И в том же самом 1923 г., несмотря ни на какие кризисы, инфляцию, политические встряски и мятежи он добился своего. Сумел сдать экзамены и получить аттестат о среднем образовании.
«Веселая» Германия
Коминтерновская авантюра не осталась без последствий. После нее российско-германское сближение серьезно затормозилось. В немецком руководстве сформировалось мощное антисоветское крыло во главе с бывшим министром иностранных
Со своей стороны и западные демократии обеспокоились опасностью революции в Германии. Под давлением Англии французам пришлось вывести оккупационные войска из Рура и Саара. А 16 августа 1924 г. на Лондонской конференции Антанты был принят американский план Дауэса, предусматривающий для облегчения бремени репараций и восстановления экономики Германии предоставить ей займы и кредиты.
Тем не менее в немецкой верхушке сохранялось и сильное просоветское крыло — министр иностранных дел барон Мальцан, посол в СССР граф Брокдорф-Ранцау. Не прервал отношений с Москвой и рейхсвер. Военный министр фон Сект предпочитал подходить к вопросу сугубо прагматически и считал, например, более важным, что через СССР можно решать проблему обеспечения боеприпасами, поскольку и это тормозилось ограничениями Версаля — ив 1924 г. через подставную фирму «Метахим» советской промышленности был передан заказ на 400 тыс. трехдюймовых снарядов к полевым орудиям, выполненный в течение двух лет. Продолжало развиваться и сотрудничество по достигнутым прежде договоренностям в военно-технической области. В 1924 г. начал функционировать авиационный центр в Липецке для совместных испытаний техники и обучения германских летчиков.
В пользу «пророссийской партии» сыграл тот фактор, что и в Кремле в это время произошло охлаждение к прежним подрывным проектам. Провал заговора 1923 г. вызвал сомнения в быстрой победе революции в Германии. Не стало уже такого ярого германофила, как Ленин, а вслед за ним был отстранен от активной деятельности Троцкий. И в это же время рост рабочего и забастовочного движения во Франции породил новые теории, что предпосылки к победе социализма сильнее именно в этой стране (а Троцкий, следовательно, ошибся). Ну а дальше взяла верх линия Сталина на построение социализма в одной стране…
Однако в руководстве Германии в это время возобладали «западники». А стабилизации положения в стране немало способствовали проведенные в 1925 г. президентские выборы, на которые деловые круги выдвинули заведомо выигрышную фигуру фельдмаршала Гинденбурга. Альтернативу ему попытался составить Людендорф, поддержанный Гитлером, но потерпел сокрушительное поражение, набрав всего 1 % голосов. И германская нация на какое-то время объединилась авторитетом популярного президента-фельдмаршала. Ему верили обыватели, с ним связывала надежды на лучшее армия. Политическая нормализация, в свою очередь, привлекла иностранных предпринимателей. Пошли займы по плану Дауэса. Германия преодолела кризис, началось бурное оживление ее экономики, хозяйства, финансов. И середина 1920-х гг. характеризовалась расцветом Веймарской республики. Возникали, как грибы, новые предприятия, фирмы, акционерные общества…
Хотя на самом-то деле этот расцвет во многом был эфемерным. Да и авторитет Гинденбурга был в действительности всего лишь продуктом беспардонной рекламы, не более того. Он и во время войны особыми талантами не отличался, все победы его войск обеспечил молодой начальник штаба Людендорф. Но в связи с тяготами войны, многочисленными неудачами, потерями, кайзеровское правительство сочло, что народу нужны «герои». Не станешь же объяснять обывателям, что без своего начальника штаба Гинденбург, «победитель при Танненберге» — ноль без палочки. Да и вообще для сентиментальной немецкой публики «добрый дедушка Гинденбург» подходил как нельзя лучше. И была развернута мощная пропагандистская компания по его прославлению — его фронтовые успехи всячески раздувались и преувеличивались, его именем называли улицы, города, его портреты продавались всюду, школьникам задавали сочинения: «Почему я люблю дедушку Гинденбурга».