Агерский лекарь
Шрифт:
– Это ведь та же самая болезнь, да? Я правильно догадалась?
– Пока не могу ответить. Подождите за дверью.
Бела вышла. И только тут поняла, что все еще расхаживает по дому в мужском платье и в таком виде встречает гостей. Вот он, наверное, удивился…
Но стоит ли теперь переодеваться? И модистка… она вот-вот должна прийти. Надо послать кого-то к госпоже Роуз, сейчас будет не до платьев…
Пока Белала раздавала распоряжения, Ферг закончил осмотр.
– Я заберу вашего отца в хоспис. Сейчас прибудут санитары.
– Вы узнали?..
– Да. Вы не ошиблись в своем предположении.
– Доктор,
– Белала, вы можете быть совершенно спокойны – магические болезни не передаются воздушно-капельным путем. Вернее всего, вам самой ничего не грозит.
Бела нахмурилась:
– Спокойной? Вы считаете, что я беспокоюсь только за себя? Послушайте, доктор, если бы ваш отец оказался в таком состоянии, что бы вы сделали?
Снова возникла пауза. Ферг перевел взгляд с девушки на ее отца. Потом спросил:
– Поедете с ним?
– А можно?
– Конечно.
– Я только переоденусь. Это быстро.
Ферг не ответил, о чем-то глубоко задумавшись.
Всю дорогу молчали. Бела старалась не смотреть на доктора, переводила взгляд то на окошко кареты, то на отца. Злилась на себя, но ничего не могла поделать.
Чувствовала себя виноватой. Во вчерашнем обряде. В собственной теплой радости, которая возникла там, где не должно возникать ничего, кроме отвращения. Даже в смерти той женщины, которую вчера принесли в жертву богам. Даже в болезни отца.
Если бы доктор сейчас обвинил ее во всем этом, Бела бы не смогла ничего возразить. И от осознания этого было совсем плохо.
Может, она ошиблась и стоило позвать на помощь вовсе не Ферга? Но кого? Тиа Теранен? «Братьев по вере», которые вчера…
Вот уж кого ей точно не хотелось видеть и не захочется еще долго.
Что бы там ни думал доктор о самой Белале, а пациенту своему зла он не причинит. Она почему-то твердо была в этом уверена. Как была уверена в том, что почитатели Заточенных обязательно попробуют воспользоваться ситуацией в своих целях. Каких именно, она не знала, слишком многое они с отцом не успели обсудить. Но ведь сотрудничество со здешними почитателями Заточенных было спланировано заранее. А значит, они обязательно придумают, как извлечь пользу из болезни Белферана. Первое, что приходит на ум, – сделать его очередной жертвой… но могут быть и еще варианты…
Она поймала себя на мысли, что сознательно рассуждает о чем угнодно и о ком угодно, только бы не вспоминать минувшую ночь, только бы не искать себе оправданий. Хороший способ спрятаться от беды. Надо еще подумать, что не сделано, какие распоряжения не отданы, какие письма не написаны. Спланировать ближайшие дни…
Карета въехала на двор. Там было людно. В прошлый раз двор ей показался пустым и светлым благодаря развешанным подле прачечной белым простыням.
Санитары удобней переложили Белферана на носилки и удалились в дом. Ферг подал Беле руку – точно как тогда, возле храма.
– Вероятно, придется немного подождать, пока его разместят. Идемте, провожу вас в гостиную. Там удобно.
– Хорошо.
Но они не успели дойти даже до широкого входа в основное здание, как им открылось то, что привлекло внимание всех, кто
Бела невольно подошла ближе. Вчера издали ей показалось, что девушка совсем юная. Сейчас безжалостное солнце демонстрировало не только всю неприглядность смерти, но и складки возле губ и едва наметившиеся морщинки у глаз.
– Жертва Заточенным, – услышала она бесстрастный голос Ферга. – Вам должно понравиться.
Бела постаралась, чтобы ее голос звучал так же холодно и отстраненно:
– Почему же ее доставили вам, а не полицейским дознавателям?
– Полицейские ищут убийц. А наша задача – понять, что стало причиной смерти.
– Я вам могу сказать. У нее должны быть вскрыты запястья, жрец сцеживал кровь в обсидиановую чашу. Это таинство делает адепта – соискателя черной мантии – жрецом самого младшего ранга. Видите знак на лбу? Если бы кто-то из жрецов поднимался выше на ступеньку в иерархии, этого знака не оказалось бы, а жертв было бы больше.
– Спасибо за сведения, графиня. Эта информация наверняка пригодится полицейским.
– Это написано в доктрине. А ее тексты не так уж трудно найти. Если их, конечно, в Паннонии не сожгли все подчистую.
– Думаю, не сожгли. Как ни старался это сделать князь Джерго. Ну что, налюбовались? Идем!
Белферану выделили отдельную светлую комнату с окнами на двор. Его уже переодели в льняную сорочку, отчего он стал выглядеть намного старше, чем был.
Бела поправила простыню.
Ферг сказал:
– Он еще дня три будет в таком состоянии, так что если хотите, можете его навещать.
– Благодарю. Неужели нельзя как-то помочь? Ведь говорят, даже при княжьей болезни человека можно спасти, если успеть в первые часы после того, как она началась.
– Княжья болезнь, ее еще называют проклятием Князя Мертвецов, имеет известную причину и достаточно хорошо изучена.
– Я слышала, что это якобы князь Эрно проклял всех и убил собственную жену. Но не может же проклятие быть настолько смертоносным?
– Это было не проклятие, а магический откат. Князь Эрно обратился к силам, которые не стоило трогать. Он использовал энергию всех магов страны на заклинание, никак не согласующееся с клятвой, которую приносил, вступая на престол. В результате по всей Паннонии стали появляться люди, лишенные всякой защиты от потоков магических энергий. Где-то в отдаленных местах это не мешало пострадавшим жить спокойно до самой старости. Но в городах, где множество заговоренных амулетов, где магия всюду, любое, даже самое простое заклинание, произнесенное рядом, приводило к полной потере личности, стиранию памяти, а через какое-то время – к смерти. В первые часы, когда человек еще себя помнит, просто отстраняется от мира, погружается в себя, его еще можно было вернуть, установив предварительно хотя бы маленький магический щит. Случалось даже, когда человек после княжьей восстанавливался полностью. Но сейчас совсем другое дело. В первые дни ваш отец будет спокоен, не волнуйтесь.