Агхора III. Закон кармы
Шрифт:
– Но если не убивать тараканов, крыс и прочих паразитов, как же с ними быть?
– Есть способы и получше. В Раджастане стоит знаменитый храм Карни Мати. В нём живут тысячи белых мышей. Если посидеть в храме некоторое время, они начнут ползать по твоему телу, и от этого становится жутко. Махарадж Биканера выделяет храму зерно для мышей. И во всей прилегающей области, на мили кругом, грызуны практически не трогают зерно на полях. Природа любит, когда мы действуем с ней заодно, и огорчается, когда мы поступаем иначе.
– Но паразиты по крайней мере не могут долго оставаться людьми. Однако большая часть высших млекопитающих, которых мы губим,
Но ещё хуже воздействие говядины и свинины на ум. На санскрите корова называется го [3], что также означает орган чувственного восприятия. Отсюда следует, что всякий, кто поедает коровье мясо, приобретает животные черты, становится более плотским, сильнее привязывается к миру чувств и их объектов. Любителям говядины очень трудно обуздать свои чувства и войти в астральные области, что просто необходимо для истинного духовного прогресса. А уж о свинине и говорить не приходится! Если хочешь узнать, что творит с человеком свинина, взгляни на свинью. Она отдаётся всем боровам без разбора, в любое время, даже во время беременности. А если она после родов проголодалась, то не задумываясь пожирает своих же собственных поросят.
Я действительно слышал, что это так.
– Если хорошенько вдуматься в эти проблемы, то нетрудно прийти к выводу, что чем большим насилием достаётся тебе пища, тем с большим насилием тебе приходится сталкиваться в жизни на каждом шагу. Пища, добытая насилием, вынуждает тебя притягивать к себе новое и новое насилие, и ты всё больше склоняешься к насильственным действиям по отношению к окружающим. К примеру, не что иное, как страсть мясоедов разделывать мясо у себя на тарелке, рождает любовь к хирургическим методам лечения, которая в равной мере характерна и для врачей, и для их пациентов.
– Закон кармы: благословения и проклятия-
– Точно. Однажды все зарезанные козлы - и принесённые в жертву, и просто съеденные - собрались на совет. Сосчитав и оценив все страдания и несчастья, которые им достались от рук священников и забойщиков, они решили сами выполнить один обряд. Они устроили махараджаджи видвешан прайогу (великий обряд разжигания ненависти и вражды) и результат преподнесли человечеству. С тех пор люди убивают друг друга так же, как они убивают козлов.
– Если так, то козлы со своей прайогой постарались на славу.
– Но я скажу тебе больше: пока люди не перестанут есть мясо, кризис перенаселения во всём мире будет продолжаться, несмотря на все усилия правительств. Животные любят размножаться, а становясь людьми, они остаются под сильным впечатлением своего прежнего существования, особенно это касается секса. И никакие программы по ограничению рождаемости здесь не помогут. И аборты тоже не решат эту проблему. Иногда аборт неизбежен, и когда неизбежный аборт совершается в течение первых трёх месяцев беременности, то всё ещё не так плохо. До наступления четвёртого месяца джива (индивидуальная душа) ещё не так крепко связан с зародышем. В это время ребёнок ещё не начал двигаться. Но карма за аборт на более позднем этапе такая же, как за убийство.
– Гитлер был вегетарианцем.
– Знаю. Мясоедение - это только одна из причин кровожадности, хотя и весьма существенная.
– Некоторые считают, что первые люди были охотниками и собирателями, и их пищей было почти исключительно мясо.
– У современных учёных есть серьёзные сомнения в том, что древнейшие люди были такими уж плотоядными. Лично я считаю, что первые люди в Индии никогда не употребляли мяса. Они ели листья, корни, плоды, а когда осознали, что они делают, стали питаться одним воздухом. А в большинстве других стран люди, по-моему, скатывались всё ниже и ниже, и вместо очищения себя стали убивать и поедать животных.
– Только не надо думать, что мои убеждения превратили меня в плаксивого пацифиста. Я убивал людей, когда служил в армии. Я любил охоту, до тех пор пока однажды не пошёл охотиться на пару с мистером Вильямсом из фирмы «Станвак» (теперь она называется «Эссо»). Я был не слишком высокого мнения об этом американце, обычно он уставал после нескольких миль ходьбы и возвращался в палатку пить пиво. В тот день я подстрелил гаура (индийского бизона). Я свалил его одним выстрелом и пошёл посмотреть, не надо ли его добить. Я взглянул в его глаза и замер как вкопанный. Его взгляд говорил мне: «Ты убил меня только за то, что я лучше тебя. Тебе досадно, что я сильнее и красивее тебя. У тебя, слабака, есть только один способ доказать себе, что ты сильнее, - застрелить меня из ружья». И это была правда. Я дёрнул себя за ухо и навсегда покончил с охотой.
Как и многие индийцы, Вималананда дергал себя за мочки ушей, когда считал себя неправым. Его искренность в этом вопросе не оставляла сомнений, но кое-что не давало мне покоя.
– Но ты сам до сих пор иногда ешь мясо.
– Да, но только тогда, когда я убеждён, что нет лучшего пути развязаться с какой-нибудь рнанубандханой. Кроме того, я знаю, как надо есть мясо, чтобы оно не загрязняло мои мозги. Я всегда помню о законе кармы, и забочусь о том, чтобы отдать долг животному, помогая ему обрести лучшее перерождение. Разве Дженду Кумар что-нибудь об этом знает? Да если бы и знал, стал бы он утруждать себя такими вещами? Каждый мясоед, не задумывающийся о животном, мясо которого он поедает, напрашивается на большие неприятности.
– И поэтому ты велел мне отказаться от мяса.
На самом деле я прекратил есть мясо года за полтора до того, как попал к Вималананде.
– Совершенно верно. Если бы я разрешил тебе есть мясо, то либо мне пришлось бы брать на себя ответственность за судьбу животных, тела которых оказывались бы в твоём желудке, либо мне пришлось бы учить тебя, как возвращать животным долги, к чему я ещё не готов. Впрочем, время от времени я, возможно, и буду давать тебе специальные кусочки мяса, чтобы помочь тебе распутаться с какой-нибудь особой рнанубандханой. Ответственность за это буду нести я. Я отвечу и за себя, и за тебя, если твоё «ментальное пищеварение» ещё не настолько окрепнет, чтобы справиться с этим блюдом.