Шрифт:
Костылев Никита Александрович
«Смертник»
Пролог
Москва. Лубянка. 13 ноября. 2015 год. 23:15
Подполковник твердым шагом приблизился к кабинету своего непосредственного начальника и быстро постучал. Из-за дубовой двери послышался хриплый голос:
–Войдите!
–Разрешите, Александр Петрович!? – осведомился офицер.
–А зачем я по твоему сказал, “войдите”? Чтобы не пустить тебя? – устало проговорил пожилой чекист, закурив сигарету, Александр Петрович махнул рукой, – заходи, Влад.
–Вы были
–Лучше бы на работе остался, Влад, – грустно усмехнулся Александр и выпустил струю дыма, – там сейчас черт знает что творится. Мэры слетают со своих постов один за другим, министра внутренних дел скоро отстранят, на министра обороны завели уголовное дело, думаю, скоро и я пойду под топор вместе с директором. Да, Влад, – Александр Петрович затушил сигарету и потянулся за следующей, – плохо дело. Что там по работе с предотвращением преступлений?
–Сейчас по Москве работаем по оружию, облава за облавой, все охотничьи магазины, все военторги. Везде, где возможна продажа, – конфискуем, менты помогают. Почти семьдесят процентов изъято, еще неделю и ничего кроме рогатки в столице стрелять не будет. В регионах не все так хорошо, а применять силу крайне опасно. В городах почти каждый день стычки с представителями власти, в некоторых городах власть вообще уже почти перестала существовать. Вчера в Оренбурге опять стотысячные демонстрации против налогового обложения. Протесты уже вылились в массовые беспорядки.
–Это как ни странно хорошо, – хмыкнул старик и протянул полковнику небольшую папку, – читай.
–Что это? – поднял брови офицер.
–Секретное дополнение к закону “О смягчении наказания”, – хмыкнул тот, – почитай, тут немного, твоя работа по оружию, кстати, является частью этого дополнения. Нам нужно не только разоружить население, мы хотим вооружить более опасных ребят. Читай-читай, – проговорил чекист. – Крайняя мера. Президент отказался подписывать, завтра будем опять лоббировать. Это последнее, что мы можем сделать.
–Вы считаете, что это рационально? – спросил Влад, прочитав небольшое дополнение. – Это преступление против человечества. Они же смертники, самые настоящие смертники, два миллиона человек.
–Я считаю, товарищ подполковник, что у нас нет выбора.
–Она нарушает законы, – тихо сказал подполковник.
–Какие законы? – вдруг взорвался Александр Петрович. – Подполковник, какие законы!!! Тут больше нет законов!! Участились случаи людоедства! Понимаешь? Людоедства! Люди едят друг друга! И скоро они начнут жрать нас! Или ты знаешь способ как прокормить два миллиона заключенных!? Владислав, у нас есть единственный шанс. Мы должны кормить население, неприкосновенный запас уже пуст на половину, скоро будет тупо нечего есть. Людям наплевать кто у власти, главное, что бы он их кормил!
–Виноват, товарищ генерал, – подняв подбородок, ответил Владислав.
–Ни в чем ты не виноват, подполковник, – опустил голову старик, – и ты сам это знаешь. Но у нас нет выбора, в страшное время…
–Страшные меры, – подхватил подчиненный, – когда?
–Когда выполнишь план по оружию, начнется массовая депортация непокорного Оренбурга – все население будет отправлено на Дальний Восток. В качестве исправительных зон были выбраны ранее Киров и Брянск, теперь еще и Оренбург. – Генерал снова вздохнул и посмотрел на офицера, – Операцию поручили нам, сначала набор надсмотрщиков, потом заключенных. Работы по созданию оборонительных линий уже ведутся, приедешь – посмотришь. Сейчас поднята буча в десяти зонах, их разместить в первую очередь. Ты будешь руководить проектом, я думаю, месяца за два успеем все подготовить. Два миллиона чипов уже готовы, вшивание не займет много времени, мы уже год как практикуем этот эксперимент с ними, осталось поставить только сам процесс на поток. Так что с этим точно проблем не будет. Придумайте легенду о каком-нибудь заражении областей, страшная болезнь, эпидемия и прочее, можешь использовать проект № 14 для зачистки. Так или иначе, они должны быть уничтожены, только аккуратно. Давай, Владислав, работай.
–Разрешите идти?
–Иди.
–Влад! – окликнул генерал офицера.
–Да, Александр Петрович!? – обернулся тот.
–Ты веришь в Бога!?
–Конечно, нет, – пожал плечами чекист.
–А я вот почему то поверил, недавно даже в церковь сходил,– глядя куда то в сторону проговорил старик.
Владислав ни слова ни говоря вышел из кабинета.
***
Подполковник прошел несколько метров по коридору, как у него вдруг зазвонил телефон, сначала он задумчиво смотрел на номер телефона, затем тяжело вздохнул и провел пальцем по экрану:
–Я слушаю тебя.
–Здравствуй Влад. Я целый день пытаюсь до тебя дозвониться.
–Я знаю, чего ты от меня хочешь. Я не буду делать этого. Ты был и останешься моим другом. Но я и пальцем не пошевелю, что бы вытащить его.
–Он там погибнет. Ты же его еще на руках носил! – голос мужчины уже перешел на повышенный тон. – Я знаю, какая у тебя власть! Мы можешь все! Он у меня…
–Такой домашний! Такой единственный! Я все это знаю, – выплюнул Владислав.
–Хочешь, я на колени встану, его же хотят убить, – проговорил голос на том конце телефона.
Несколько секунд оба собеседника молчали. Владислав некоторое время задумчиво барабанил пальцами по ноге, потом еще раз вздохнул и сказал:
–Я дам ему шанc. Я не вытащу его, но дам ему возможность вытащить себя самого. Это все.
Подполковник не стал дожидаться ответа собеседника. Сбросив вызов, он положил телефон в карман и пошел работать дальше. Работы теперь ему хватит. Только что ему официально поручили уничтожить два миллиона человек.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВОЛКИ И ОВЦЫ
Глава 1.
Тяжелая решетка отодвинулась, и раздался рык:
–К стене! Быстро!
Я и мои сокамерники подошли к стене и привычно уставились в грязную серую бетонную стену. Охранник зашел в наш каменный мешок и бросил:
–Подследственный Павлов! На выход.
Я быстро отлепился от стены, и, опустив голову, вышел из камеры. Охранник закрепил на моих запястьях наручники и буркнул:
–Сегодня твой день.
Голову поднять мне нельзя, вот уже шестой месяц, передвигаясь по СИЗО, я смотрю себе под ноги и вижу только эту бесконечную ленту ребристого пола. Идти мне не долго, но каждый раз, что бы хоть как-то развлечь себя, я начинаю представлять, словно иду по телу длинной змеи, конца которой не видно. Может быть, когда я был на воле я бы и не подумал строить свои теории по поводу пола, но когда ты каждый божий день видишь только эту ребристую поверхность, в голову приходят самые странные мысли. Хочется разнообразить свой путь, сделать все, чтобы он не был таким унылым, хочется верить, что сумасшествие в этих стенах не доберется до меня. На этот раз змея, почему то свернула и поползла в другую сторону, охранник резко рванул наручники вверх, заставляя меня выгибаться от боли, и повел меня по новому маршруту. Змея сегодня приведет меня в другое место. Окончательно убедившись, что я точно не попаду в комнату для свиданий, я только беспрекословно двигался по траектории, намеченной охранником для меня. Мне было все равно: задавать вопрос глупо, только конечно, если ты не хочешь, что бы наручники стали давить на руки еще сильнее, а почки снова познакомились с дубинкой.