Агломерат. Смертник
Шрифт:
До проклятого города было всего километра три. Это было достаточное расстояние, чтобы услышать взрывы, а в эту ночь взрывов было очень много.
Я лежал на жестком матрасе и уже почти уснул, как со стороны города загрохотала канонада.
Когда я высочил из нашего барака, почти все остальные надзиратели уже высыпали на плац нашей крохотной крепости.
Вообще я должен извиниться за то, что до сих пор не рассказал о нашем аванпосте. Одно название только, представьте длиннющий деревянный барак, наподобие загона для животных. Это наше жилище, в которое запихнули двести пятьдесят человек, рядом с ним стоят еще две деревянных халупы – склад и штаб. Причем самая разваленная из них – штаб, дома настолько хлипкие, что кажется в одну ночь они обвалятся и погребут нас всех под гниющими
Я не знаю что произойдет, когда на нас нападут гуки по настоящему, может пару десятков и скосят неумелые пулеметчики, может еще некоторые подорвутся на минах, но остальные пройдут. Пройдут и перебьют всех, кто тут есть. Мы стоим ближе всех к беснующимся в городе уголовникам, и мы погибнем первыми.
А ну да, еще пару слов по поводу дисциплины, у нас ее нет вообще. Нас не учили, нас не собирали, командир поста выполнял на самом деле только формальную функцию, больше скажу, в первый же день ему даже набили морду. Ни о какой власти на аванпосту говорить не приходилось, контингент был тоже не блестящий – мошенники, мелкие наркоторговцы и прочая шушера. Рассчитывать на помощь других аванпостов тоже не приходилось: кроме ежедневных перекличек и приколов надзирателя № 2774, этим общение с остальными постами и ограничивалось.
Выскочив на крышу проржавевшего вагончика, я увидел, что город горит. Стоящий рядом со мной надзиратель проговорил:
–Это хорошо. Пускай и дальше режут.
–Откуда у них оружие!? – спросил еще один голос за моей спиной.
–Видимо, нам не сказали, что у заключенных тоже найдутся пушки, -послышался еще один голос. После громкого взрыва, он подавленно добавил, – и получше нашего арсенала, точно не пневматика бьет.
Сорвавшись с места, я быстро прыгнул на бетонный плац и побежал к вышке, где заметил знакомую сутулую фигуру командира. Схватив его за плечо, я быстро сказал:
–Они нас подставили. Все это развод с надзирателями, мы тоже участники всей этой мясорубки.
–Я не знаю, что делать, – отрешенно проговорил командир. – Ты слышишь!? Это же танковые снаряды! Или ракеты… Я не разбираюсь! Откуда у них танки! Как они ими управляют…
–Взбирайся на вышку, прикажи всем спускаться вниз.
–Чего ты задумал!?
–Я знаю, как нам выжить.
Командир не подвел, всего пара пулеметных очередей в воздух и громкий мат заставили всех спуститься вниз и замолчать. После того, как все внимательно уставились на пулеметную вышку, где стояли мы, я поднял руку в знак внимания и громко гаркнул:
–Ну что!? Все поняли, что они нас поимели!? Мы не надзиратели, мы тоже участники этой бойни, у нас просто легенда другая. И скоро мы сдохнем, причем все.
–Чего предлагаешь!? – раздался крик из толпы. – То, что нас дешево развели по поводу власти и охраны это и без тебя ясно. Ты что думаешь!? Что делать!?
–Надо идти в город, – просто сказал я, через секунду после моих слов раздался дикий ор голосов. Кто то смеялся, тыкая в меня пальцем, кто то про просто молчал, глядя на меня как на сумасшедшего. Когда толпа слегка приутихла, один из надзирателей вышел из толпы и громко заявил:
–Хватит смеяться над пацаном! Он молодой еще, ничего не знает. Скажи, ты же просто пошутил!? Это шутка такая была, да!?
–Нет, – покачал головой я, вглядываясь в лица заключенных, – это не шутка. Это хотя бы шанс на спасение. Сидя тут – мы мишень, самая натуральная мишень, мы не надзиратели, а охранники, но не гуков в городе, а провианта, который нам выдали. Все очень просто, у нас есть еда, у них ее нет. Подумайте, зачем им нужна охрана, если они и так не могут выйти дальше сорока километров от линии города!? Мы мясо как и все остальные. Из этой ловушки нужно бежать, потому что они скоро сюда придут.
Со стороны плаца раздался только один крик:
–Ну и вали, псих!
–Кто со мной!? – спросил я.
Из толпы вышло всего четыре человека, а стоящий рядом пулеметчик только сказал:
–Я тоже пойду. Здесь нам точно крышка.
Глава 5.
Около трех десятков голодных “горожан” разбежались при виде мощной колонны автомобилей, во главе которой ехала самая настоящая боевая машина пехоты. Первое время техника никак не показывала своего агрессивного настроения, блуждая среди заброшенных улиц, бронированные машины не стреляли по уже полудиким новым жителям Оренбурга. Канис довольно жмурясь, сидел на переднем сиденье бронеавтомобиля. В БМП он так и не залез, не смотря на явный намек в виде привидения на броне. Чутье подсказывало ему, что если на них нападут, то в первую очередь будут стрелять именно по самой мощной технике, которую он к тому же поставил во главу колонны. К счастью, в его группировке нашлось несколько бывших солдат, служивших в мотострелковых войсках. Управлять машиной пехоты проще чем БТРом, а уж тем более танком. Схватив рацию, Канис рявкнул:
–Эй, накатались!? Проблем не будет!?
–Да нормально все! – прошипели в ответ.
–Второй бронеавтомобиль в конец колонны, пулеметчики на изготовку, сейчас покажем, кто в этом городе хозяин!
Канис победно ухмыльнулся и сладостно подумал о предстоящей расправе. Он захватит этот город, скоро все заключенные в Оренбурге станут его подданными, верными рабами и приспешниками. И пусть сейчас в распоряжении Каниса только шестьдесят человек среди полумиллиона неконтролируемых заключенных, очень скоро он захватит их всех. Просто подомнет, группировку за группировкой, банду за бандой, а потом снесет все эти неизведанные кордоны за минными полями и километрами колючей проволоки. Скоро Канис узнает, что там за кордонами и кто эти неизвестные надзиратели. Первые дня все было более менее спокойно, каждому заключенному был выдан провиант, поэтому конфликтов поначалу не происходило. Но на второй день еда закончилась, а никаких сообщений или указаний не поступало. Да и некому было что то говорить, их просто бросили и элементарно оставили умирать. И вот тогда то бойня и началась.
Проезжая среди пустых улиц, фары передней машины озарили в темноте несколько тысяч человек, стоящих плотной гигантской толпой посередине дороги. Рация ожила голосом водителя первой машины:
–Канис! Это каннибалы! Их тут тысячи три! Я их узнал! Что делать!?
–Перестроиться!! – заорал Канис и приказал, – машины в ряд! Не останавливаться!!!
Людоеды были самой страшной кастой в иерархии новых группировок брошенного города, в пламени бушующего пожара войн уголовников, уничтожавших друг друга, они были, пожалуй, к тому же и самой многочисленной. Никто не связывался с каннибалами, никто не пытался с ними воевать, но каждый день около сотни жертв попадало в лапы этой группировки и пропадало навсегда.
После команды машины моментально перестроились, все в ряд не поместились, поэтому впереди ехали только четыре, а еще две двигались несколько позади. Машины рвались вперед все быстрее и быстрее, ускоряясь с каждой секундой, а когда до идущих словно зомби каннибалов осталось метров сто, Канис заорал в рацию:
–Огонь по тварям! Огонь!
В тот момент, когда несколько тысяч людоедов бросились на машины, затрещало оружие банды Каниса. Разрезая пулеметным огнем нестройные ряды несущихся навстречу бронетехнике людоедам, машины вплотную приблизились к своим врагам. Первое время Канису показалось, что толпа словно волна захлестнет его крохотную колонну: на машины летели бутылки, арматура, камни, все что только можно было найти на остовах брошенного города было здесь. Но все-таки бьющие в упор пулеметы сделали свое дело, потеряв около трехсот человек в бесплодной попытке добраться до смертносных машин, посмевших заехать на их территорию, толпа людоедов побежала. Сначала отделилось несколько человек в первых рядах, потом, словно подчиняясь единому механизму, вся орда обратилась в бегство. Бронеавтомобили заревели моторами и бросились догонять бегущих бандитов, Канис взял рацию и заорал: