Агломерат
Шрифт:
Радист козырнул и вновь исчез внутри огромного командирского танка. Невзоров только ухмыльнулся, подумав об угрозе виселицы: напугали, блин! После того как вырезали почти все блокпосты на линии железной дороги, вешать нужно большую часть штаба. И дело не в ненужной переброске войск на границу с раскольниками и даже не во внезапности нападения – в произошедшем виноват сам Верховный Правитель Новгородской автономии. Майор еще раз бросил взгляд на свое соединение, поднимающее столбы пыли. Да уж, хорош танковый корпус! Постеснялись бы: сорок Т-90 плюс пару десятков устаревших Т-72 корпусом не назовешь; кроме того, в состав соединения входило еще несколько БМП-2, десяток грузовых машин с пехотой, восемь БТР и шесть тягачей. По своей
Командир прикурил сигарету и выпустил сладкий дым в синее небо. До Чудова идти оставалось совсем немного.
Глава 8
Несколько пуль свистнули совсем рядом, Алексей резво перекатился в сторону и прижал автомат к груди. Черт, так долго не продержаться! Алексей был простым рядовым в армии автономов; похоже, что до офицера ему так и не дослужиться. Эх-х, не сбудется мечта! Ну и черт с ней, с мечтой! Зато сегодня еще сколько-то центровых навсегда лягут в новгородскую землю. Долбаные москвичи, не могут сидеть у себя спокойно, все к власти стремятся, только вот станция под названием Малая Вишера оказалась для наглых захватчиков непобедимой цитаделью. Выродки из Центра не знали, что именно отсюда должно было начинаться наступление на отделившихся предателей. Именно они открыли планы и карты центровым, чтобы те смогли уничтожить все блокпосты. Так и произошло: все блокпосты были уничтожены, кроме Вишеры, в которой находилось около тысячи солдат.
Алексей подполз к краю площадки на крыше, на которой он прятался, и дал несколько коротких очередей по перебегающим между зданиями центровым. Уже третий штурм. Первые два, за исключением диверсии десанта, дались вишерцам малой кровью. Но противника становилось все больше и больше. Грохот выстрелов становился сильней с каждой минутой. Рядом бухнулся сержант Миша Русов. Устало стерев пот со лба, Мишка выдохнул:
– Вот суки, не останавливаясь долбят. Скоро отбиваться будет уже нечем, да и некому.
– Где подполковник? – Алексей вспомнил про начальника блокпоста. – Когда подкрепление подойдет?
– Командир погиб, – просто сказал сержант. – Подкрепление должно быть с минуты на минуту, главное, поезд не пропустить...
Тут раздался свист, грохот взрыва, и в нескольких десятках метров от них взлетело на воздух пулеметное гнездо. И сразу тут и там замелькали фигуры атакующих. Алексей коротко выругался, дал еще очередь и перезарядил автомат. Единственное, что обнадеживало, это то, что центровые хотят взять станцию без больших разрушений, им очень нужен путь для своего бронепоезда, именно поэтому они до сих пор просто не снесли сопротивляющихся своей артиллерией.
Миша вынул бинокль и обозрел горизонт в надежде увидеть подкрепление, но вдалеке было пусто. Алексей подполз ближе и спросил:
– Нету?
– Нет. – Сержант покачал головой. – Не продержимся...
Малая Вишера оказалась довольно сильным бастионом, тысяча его защитников дралась за свою землю насмерть. В конце концов пришлось применить тяжелую артиллерию. Когда бронепоезд все-таки смог зайти на станцию, перед наступавшими предстала страшная картина тотального уничтожения. Шесть стареньких Т-72 горели перед выездом на перрон, среди развалин укреплений едва ли не грудами лежали трупы – защитников вперемешку с атакующими, от пулеметных гнезд осталось бетонное крошево и перекрученное железо установок. Несколько десятков метров железнодорожного полотна было раскурочено снарядами.
Что сохранилось от станции, так это ее название на чудом уцелевшем фасаде вокзала.
Едва бронепоезд дошел до разбитой колеи, как наша сотня была выброшена на зачистку.
Металлические двери открылись, и десятки бойцов вырвались на то, что осталось от перрона. Казаки при поддержке выживших чистильщиков должны были зачищать здание вокзала. Мельком я увидел, что разрушенные пути облепили черно-белые бойцы из спецкоманды. Задержка при восстановлении пути для нас чревата большими неприятностями: разведка уже доложила о приближении к Чудову около сотни единиц новгородской бронетехники. Теперь все зависело от того, за сколько времени будет восстановлена дорога. Из восьми дрезин прикрытия в строю осталось всего четыре, если мы не успеем взять Чудово и замкнуть кольцо, шансы у нас будут весьма невелики. Надеяться на помощь союзников почти бессмысленно: в районе Новгорода идут жестокие бои, им и так сейчас тяжело. А северные не вмешаются, пока не будут уверены в полной победе над автономами.
Сотня не успела развернуться по всей территории станции, как автономы преподнесли нам тяжелый сюрприз. Раздался громкий хлопок гранаты, и сразу затрещали автоматы и застучали два пулемета. Это выжившие защитники, укрывшись за фасадом вокзала, решили дать последний бой. Оказавшимся на открытом пространстве десантникам круто не повезло: они попали под первый удар, добрая треть сотни в ловушке, и никто из них не выжил из-за этой засады. Ее, конечно, уничтожили, отчаянных защитников наши бойцы забросали гранатами, а затем добили оставшихся в живых, но новгородцы все же взяли последнюю жертву. Однако мы понимали, что главное испытание ждет нас впереди. Времени достойно хоронить убитых не было. Проклятая братоубийственная война продолжалась, и, когда я помогал одному из санитаров грузить раненого в медвагон, до меня вдруг дошло, что этого нам не простят никогда. И никто.
По пути в свой вагон я увидел Дэна: тот медленно шел по платформе и водил вокруг себя ошалелым взглядом. Шлем был снят, бронежилет расстегнут, а автомат он держал за ремень, волоча его по бетону. Я бросился к нему, схватил за руку и потащил в вагон. Денис, молча и не меняя выражения лица, с нечеловеческой силой оттолкнул меня и прошипел чужим голосом:
– Что же мы наделали?! Они же такие же... пацаны молодые...
– Дэн! – Я снова взял его за руку. – Пойдем! Это бывает, но скоро пройдет! Это был наш долг!
– Я не понимаю... – Денис по-прежнему безумным взглядом водил вокруг. – Я сам лично одного... ему лет двадцать, а я... а ты... Да мы все прокляты...
К нам подошел санитар с красным крестом на груди, шепотом произнес:
– Это уже не первый, помоги мне, казак. Главное, удержи, а я укол сделаю. Он не первый съехавший.
Денис стоял с закрытыми глазами и что-то нашептывал. Когда мы с санитаром взяли его за руки, он вырвался и помчался куда-то за развалины. Я на секунду опешил, затем рванул за сумасшедшим. Денис развил совершенно невероятную скорость. В нем, наверное, дремлет великий бегун, как-то не ко времени подумалось мне. В полном снаряжении обезумевший друг несся так, словно ничто не стесняло его движений; он легко преодолевал все препятствия и, похоже, не собирался останавливаться. Я искренне надеялся, что он быстро устанет и я смогу его отвести к санитарам, но Дэн только прибавлял. И где он наловчился так гонять?!
Прикрепленная на бронике рация вдруг зашепелявила голосом сотника:
– Ермолаев, ответь! Ермолаев!
Я вслед за Дэном перемахнул через небольшую оградку и ускорился до предела. От друга меня отделяло уже не больше двадцати метров, я должен был его догнать. Единственное, что сейчас его спасало от выстрела снайпера на вышке в спину, который наверняка посчитал бы бегущего Дэна за дезертира, так это то, что перед отправкой поезда все смотрящие были сняты. Суматоха и скорая отправка сыграли Дэну на руку. Да и мне тоже: на лычки бы смотреть не стали, да и зачем? Зарядили бы пулю в середину позвоночника, и дело с концом.