Агнесса Сорель – повелительница красоты
Шрифт:
– Я понятия об этом не имел! – восклицает Рене взволнованно.
– О да, королева Иоланда просила меня подготовить ее к встрече с императором должным образом. Можете себе представить, с каким удовольствием и энтузиазмом ваша благородная матушка и я подбирали для нее золотую парчу и горностаевые меха. Она выглядела бы императрицей до кончиков ногтей! Потом ваша матушка написала мне, что послы были очень впечатлены. Но получилось так, что наш король Карл счел, что его собственная дочь может быть более подходящей кандидатурой для Франции.
Рене смотрит на купца безучастно, а потом понимает, что у его матери не было оснований говорить ему об этом и беспокоить его, слишком все было зыбко в тот момент. Она слишком хорошо его знала.
– Когда
– Мой дорогой Жак, вы всегда были любимцем всех женщин при дворе в Италии, это я слышал часто. – Агнесса видит, как при этих словах Рене одаривает купца мимолетной улыбкой – первой с тех пор, как он приехал домой. Да, Жак Кер действительно всегда был любим – благодаря его историям и его превосходным товарам, перед которыми королева Изабелла не могла устоять.
– Позволю себе заметить, сир, что я наблюдал за леди Агнессой несколько лет во время моих частых визитов в Неаполь; больше того – я видел, как расцветала в ее компании ваша уважаемая матушка…
Жак не знает, что она может его слышать, а Агнесса заливается румянцем. Он замолкает, Рене берет его под руку и отводит в сторону от толпы, оставив Агнессу пылать от этого комплимента. Но она все равно слышит голос Рене, который говорит слишком громко:
– Жак, мой дорогой друг… скажите мне правду – существует ли хоть малейший шанс на то, что я смогу вернуть себе мое прекрасное итальянское королевство, мой райский сад?
Жак Кер делает паузу и задумывается, прежде чем ответить. Точно так же он делал во время своих частых визитов в Неаполь.
– Сир, как вам известно, ваш враг и кузен Альфонсо Арагонский пользуется поддержкой папы римского, казна которого неисчерпаема. К сожалению, этого нельзя сказать ни о вашей матушке, ни о папах в Авиньоне, которые зависят от короля Франции и обязаны ему хлебом насущным. В течение многих лет по просьбе вашей матери я продавал все что мог. От наследства вашего отца почти ничего не осталось, за исключением ваших ветшающих замков и владений в Провансе и Анжу. Ваши земли в Мэне и Гиени захвачены врагом. Очень много золота было потрачено, а также пущены в ход великолепные драгоценности, которые оставили вам ваш отец и другие предки. – Глядя на лицо Рене, исказившееся от горя и вины, Жак Кер добавляет с оптимизмом и уверенностью: – И все же, сир, не забывайте, что ваши соляные копи в Провансе по-прежнему самый крупный экспортер в Марселе, а торговые суда, в том числе мои, неплохо платят вам за стоянку в вашем порту. И потом – есть ведь доход от ваших имений в Провансе и Анжу. Поверьте, еще совсем не все потеряно.
– Дорогой мой Жак, вы всегда умеете утешить, но, увы, моей прекрасной мечте о том, чтобы жить в Неаполе с моей восхитительной женой, не суждено сбыться – она испарилась. Мы никогда не вернемся туда, – и Рене протяжно и жалобно вздыхает. – У нас больше нет денег, которые необходимы, чтобы противостоять Альфонсо, и я понимаю, что король нам не поможет – даже если бы и мог: у него хватает сложностей на границах с Англией. Брак моей матери – единственной живой наследницы короля Арагонского – с отцом, Людовиком II Анжуйским, был устроен их родителями ради одной-единственной великой цели – и закончилось все войной между двумя королевскими Домами. И в результате не осталось ничего: прошлая жизнь, наш рай и наше будущее – все пропало.
Рене обводит печальным взором свой некогда могущественный Анжер, пришедший в упадок от времени и запущенности, и только теперь Агнесса замечает, как постарел за последний год ее хозяин: война в Неаполе и позор поражения не прошли для него даром. Краем глаза она видит, что Жак Кер смотрит на нее, и тут он вырастает прямо перед ней.
– Миледи Агнесса, – приветствует он ее с легким поклоном, – для меня большое удовольствие видеть ваш нежный образ снова. – Агнесса улыбается. Она привыкла к лести и обычно игнорирует ее – но его комплименты всегда искренни. – Я хотел бы, чтобы вы знали, что мне было очень приятно составлять для вас гардероб по просьбе королевы. Я надеюсь, что наши пути еще когда-нибудь пересекутся – может быть, в Лотарингии, – добавляет он с любезной улыбкой. Еще один легкий поклон – и он уходит быстрее, чем она успевает произнести хоть слово в ответ.
Ни король, ни друг Рене Пьер де Бризе, еще один доверенный протеже королевы Иоланды, не могут приехать на похороны.
– Но, – говорит Изабелла Агнессе, – оба прислали мне теплые сердечные письма с соболезнованиями, а король особенно настаивал, чтобы мы украсили церковь цветами. И прислал цветы.
Агнесса читает надпись на венке: «Моей обожаемой bonne m`ere [1] , с глубоким почтением, восхищением и благодарностью – от зятя Карла». Она знает историю о том, как Карл де Понтье – как звался тогда король, приехал жить в семью старой королевы, и как этот неловкий, дикий мальчик учился доверять свой bonne m`ere, и как она стала ему матерью. Для Агнессы было шоком узнать, что его родная мать объявила собственного сына незаконнорожденным и хотела по договору 1420 года передать французскую корону английскому королю, что немало способствовало поражению французской армии при Азенкуре. Но у королевы Иоланды везде были свои шпионы, и она рассказывала Агнессе: «Она ведь солгала относительно его происхождения, ты представляешь? Я всегда знала в глубине души, что он – последний сын короля, а потом эту правду все-таки раскопали для меня мои агенты. Королева Изабелла сделала свое фальшивое заявление только для того, чтобы привести к власти герцога Бургундии в обмен на его защиту и поддержку. Ее жизнь была просто жалкой».
1
Дорогой матушке (фр.).
Агнесса часто вспоминает интересные беседы с королевой-матерью и особенно утверждение последней, что очень полезно и важно для честной молодой девушки иметь высокого покровителя.
– Знание – сила, моя дорогая, никогда не забывай об этом, и за спиной даже самого сильного и могущественного мужчины всегда стоит мудрая и проницательная женщина.
После службы в церкви и торжественных проводов гроба к кладбищу Сент-Морис в Анжере жизненный путь королевы Иоланды заканчивается в могиле неподалеку от ее мужа, ее обожаемого Людовика II Анжуйского, как она и просила в своем завещании. Двадцать пять лет эта могила с массивным надгробием ждала ее.
«Мы снова вместе», – вот что написал Рене на карточке, которую положил на надгробие вместе с единственной осенней лилией. Те беседы, которые вела Агнесса с королевой Иоландой в течение последнего года, не оставляют у нее сомнений относительно того, как сильно эти двое любили друг друга. Рене всем всегда говорил, что брал с них пример, еще с раннего юношества, учился у них тому, как сохранять и беречь страстную и неугасимую любовь в собственном браке. И ведь именно его мать выбрала для него его «несравненную Изабеллу из Лотарингии».