Агния Барто. Собрание сочинений в 3 томах. Том 3
Шрифт:
— Я тоже у Таси списала, а Света — у меня, — говорит другая.
— А я у Светы! — радостно сообщает третья.
— Постойте, выходит, что мы все ему одинаковые письма написали? — растерялась Тася.
Девочки, опустившие письма, растерянно смотрят на почтовый ящик.
— Ой, что мы натворили!
— Ну и что ж такого! — пожимает плечиком востроглазая Лариса. — Подписи-то у всех разные…
К ящику мчится компания мальчишек. Увидели девочек.
— А
— Вам, конечно, — задорно отвечают те. Кричат наперебой: — Чур, наш ящик! Вы на углу опускайте!
— Ящик не ваш, а государственный, — доказывают мальчики.
— На углу государственный, а этот наш, — не сдаются девочки.
— На углу мы были, там уже пятьсот вторая школа опускает.
Почтовый ящик на углу школьники берут приступом. Крик такой, что невозможно разобрать ни слова. Кто-то уже дубасит кого-то… Все рвутся к ящику, в него летят письма, письма, письма…
Рыбацкий посёлок на окраине курортного городка. Лежат перевёрнутые лодки…
Дощатые домики рыбаков.
В какой-то хибарке, на земляном полу, поджав ноги, сидит Таро, вынимает из конвертов и раскладывает вокруг себя фотографии советских мальчишек. Вот уже весь пол усеян фотокарточками: мальчики, мальчики, мальчики… Весёлые мальчишеские лица смотрят на Таро.
Небольшое почтовое отделение.
Молодая японка объясняет кому-то:
— У нас затор… Мы утонули в письмах.
Три девушки и знакомая нам Митико-сан (мы её видели на пристани) быстро штемпелюют конверты.
Два японца вносят и кладут на пол мешки с письмами, молча поклонившись, уходят.
Одна из девушек не выдерживает:
— Боже, что с нами будет!
— Погибнем! Я уже предупредила мужа, — с серьёзным видом говорит Митико.
— Вы ещё можете шутить, Митико-сан? — жалобно тянет одна из девушек.
И снова два японца вносят огромные мешки с письмами, молча поклонившись, уходят.
Девушки в изнеможении продолжают разбирать конверты. Суетливый человек с блокнотом торопливо подошёл к Митико. Быстро, напористо задаёт вопросы:
— Письма из разных городов?
— Из разных.
— И все этому мальчику?
— Все ему. Уже девять тысяч писем…
— Девять тысяч? И письма всё идут?
— Всё идут.
— Надеюсь, из других редакций у вас ещё никого не было?
— Вы всех опередили, — улыбается Митико.
— Как всегда, — уверенно говорит суетливый человек; на ходу помахав блокнотом,
Теперь уже четыре японца молча вносят мешки с письмами. И снова слышится:
— Боже! Мы утонули в письмах…
Пустой ресторанчик. Посетителей почти нет.
За стойкой грустно вздыхает Судзуки.
— Перестань вздыхать, — раздражённо шепчет Элли.
— Я не вздыхаю, — тяжело вздохнув, говорит Судзуки, — наши дела совсем не так плохи.
— Не плохи! Кругом в долгах. Надо было уезжать из Чикаго, чтобы оказаться в этой дыре!
Судзуки начинает сердиться, но внешне он невозмутим:
— Я тут родился… Во мне течёт японская кровь.
— Пятнадцать лет прожил в Чикаго, и вдруг в нём потекла японская кровь, — усмехается Элли.
— Замолчи, — резко сказал Судзуки.
Вбегает Кэтрин, торопится рассказать:
— Мамочка, что в городе делается! Какой-то господин получил десять тысяч писем!
— Какой господин? — заинтересовался Судзуки.
— Наверно, какой-нибудь миллионер, не нам чета, — замечает Элли.
Кэтрин тараторит, захлёбываясь:
— Ещё одна новость! Почта не работает, там кто-то утонул!
Взволнованная Кэтрин мчится дальше сообщать новости.
Две японки встретились у входа в лавочку, за плечами у каждой привязан спящий малыш.
— Слыхала? Какой-то миллионер утонул.
— Ну, с деньгами он и на дне морском не пропадёт.
— Говорят, он из писем узнал, что разорён, и утопился.
— Известно, богатство что облако…
— У нас с тобой денег нет, мы не утопимся.
Женщины смеются, а за их спинами у спящих малышей качаются ручки и ножки.
Таро, «миллионер», получивший десять тысяч писем, с удовольствием оглядывает свою хибару. Уже не только сколоченные из ящиков фанерные стены её сплошь увешаны фотографиями, карточки советских мальчишек нанизаны на верёвочки, как флажки, и протянуты крест-накрест посреди комнатёнки. На самом почётном месте красуется фотография Андрея Петровича с Тасей.
Таро покачал головой; он явно считает, что девчонка портит всю эту прекрасную мужскую компанию.
Придумал: отклеил марки с конвертов, старательно заклеивает марками Тасино лицо.
Входит Macao. Внимательно оглядывает хибарку, подняв свои широкие, выразительные брови.
— Ого, тут целая выставка!
— Вы ко мне по делу или просто так? — важно спрашивает Таро.
— Просто так… Зашёл посмотреть, кто задал такую работу почте. Ты знаешь, что происходит из-за твоей особы?