Агония: серое и красное. Старое издание
Шрифт:
Баэлат глянул на слугу, что не спешил уходить. Граф махнул рукой и только тогда этот тип удалился. После аристократ провел рукой по своей короткой, густой бороде с редкой сединой.
– Я узнал, что тебя направили ко мне, чтобы помочь. Это ли не повод для встречи! – граф отложил в сторону книгу, что держал до этого в руке. – Я бы предпочел это еще и отметить, но подозреваю, что тебе это не понравится?.. Да?
– Да, – Черный прошелся по комнате и присел на одном из стульев. От тяжести тот жалобно скрипнул. – Мне тогда понадобятся отчеты о состоянии войск и список людей, что занимались управлениями войсками
Граф немного помрачнел:
– Вот так сразу… Ну конечно, все это будет, только не обещаю, что быстро. Ты же просишь, чтобы я выполнил половину своих месячных обязанностей…
– Тирбрис? – перебил его барон.
– Что?
– Хватит лениться. Просто возьми и сделай.
Граф тяжко вздохнул. В этот миг дверь в комнату распахнулась. Развернувшись, Черный сразу узнал старшую дочь графа: такую же темноволосую и кареглазую, как ее отец. Пока еще молодая, приятная глазу девушка. Может, не самая красивая, но достаточно милая и женственная, в непёстром платье, которое только усиливало первое впечатление.
– Баэлат! – девушка подбежала и обняла за шею Черного. – Я так рада вас видеть! Почему вы шлем не сняли? По–моему, у вас достаточно симпатичное лицо. А вы поможете кое в чем? Вы же рыцарь. Ну, были рыцарем.
– Это важно? – задал вопрос барон.
– Ну, просто на этой или следующей неделе к нам приедут артисты. Я бы хотела посмотреть их выступление, но мне папа не разрешит в одиночку спуститься в город. А с вами не страшно. Ну, пожалуйста.
– Нет.
Черный уже потянулся убрать руки девицы со своей шеи, как услышал Тирбриса:
–Да ладно тебе. Уступи моей дочке.
– Не хочу тебя расстраивать, граф, но я пришел по делу. И именно им я займусь завтра.
– Завтра? Дождь прошел недавно, – забеспокоилась дочь графа. – Разве удобно будет вести войска? А если застрянете где-нибудь?
– Я знаю, что делаю. И вот еще, у вас есть карты окрестностей?
Девица отшатнулась и направилась к стеллажу с книгами, что-то в них стала искать. Тирбрис проводил взглядом дочь, после снова заговорил с бароном.
– Ну, я же тебя как друг прошу, – граф подпер подбородок рукой, сменив позу. – Сделай то, что просит Аделья. Тем более, ты один из лучших рыцарей королевства, с тобой моя дочь точно в безопасности будет… И людей не придется зазря тревожить…
Черный очень не хотел соглашаться. Все это ему казалось тратой времени, однако делать было нечего.
– Ладно… – Баэлат выдохнул. – В конце концов, не отказывать же мне в такой просьбе графу. Только пусть что-нибудь неброское оденет. Чем меньше внимания привлечет, тем лучше…
– Вот карты, – девица протянула свернутые бумаги. – Только постарайтесь вернуться побыстрее.
Стараясь долго не задерживаться в замке графа, Черный направился назад. Весь оставшийся день заняли разборки с распределением войск и только под самый конец дня, когда выдалось свободное время, Черный осматривал карты дорог. Стоило все продумать и грамотно распределить имеющихся воинов. Конечно, это не спасет от всего, но хотя бы снизит потери…
**Первый кошмар**
Серые, каменные стены храма превратились в капкан, что грозил захлопнуться и похоронить под своим куполом скованных страхом людей. Замеревшие женщины, старики и раненые солдаты. Они переглядывались. В их глазах застал лишь один вопрос: спасутся ли они. Преследователи были близко, но вот рискнут ли они ворваться в храм? Все знали, что снаружи стоят солдаты короля. Но пока никто из них не рисковал нарушать хрупкий покой беглецов.
Один из обреченных вздохнул, уже понадеявшись, что все обошлось, как раздался оглушительный удар в массивные двери храма. Снова повисла тишина. Бесконечно долгая и не менее пугающая. Послышался тихий плач младенца. Раздался новый удар еще громче предыдущего. Люди стали оборачиваться к дверям. Их глаза медленно раскрывались от ужаса, что захватывал их разум.
При новом ударе от дверей отлетели щепки. Снова грохот, и в них появилась щель, сквозь которую проникал вечерний свет. Беглецы боялись шевельнуться или даже издать звук. Внезапно по всему храму разнесся грохот от самого сильного удара. Двери с силой распахнулись, разметав щепки в разные стороны. В свете луны виднелась черная тень всадника. От этой тени исходили черные смазанные клубы дыма. Вся фигура была нечеткой, словно это был призрак, только угадывались черты коня и всадника на нем.
Конь заржал мерзким ревом, встал на дыбы. Для беглецов в храме этот миг показался бесконечно затянутым. Как только конь опустился на все четыре ноги, сорвался с места. Всадник достал откуда-то из себя черный меч, дрожащий, извивающийся как змей. Замах, резкий удар и стены храма окропила кровь. Вслед за тенью вошли и солдаты. Храм наполнили крики боли, вой и плач. Черная тень всадника мелькала средь беженцев. Каменные стены все больше и больше покрывались кровью.
Даже когда все, кто пытался спастись, были мертвы, их крики боли эхом разносились в пустом храме…
**–**
Барон резко вскочил, попытался дотянуться до меча, но не нашел его на старом месте. Чуть не упал, только в самый последний момент удержал равновесие. Осмотревшись, Баэлат понял, что находится в одной из комнат в казарме. Приподнявшись, нащупал под кроватью свой меч. Баэлат подтянул его к себе, закрепил на изголовье кровати. Лег обратно, попробовал разглядеть в темноте комнату. Тусклый лунный свет очерчивал край стола и частично рыцарские доспехи. Все было до крайности спокойно и безмятежно. Вскоре и барон стал успокаиваться. Страх и тревога от кошмара медленно растворялась в ночной идиллии. Только грустный осадок еще терзал его сознание…
Глава 2
Уже утром следующего дня начался сбор войск. Барон собрался в путь и взял с собой небольшой отряд людей, что мог уже сегодня отправиться с ним. Кеосу предстояло остаться в крепости и наблюдать как за ситуацией в городе, так и оставшимися войсками.
Днем – выход на основной тракт. Дорога там не целиком выложена камнем, но застрять сложнее – путь просторнее. Баэлат не взял с собой своего боевого коня, оставив на попечение своему другу, так что шел пешком. Как и большая часть своего отряда. Исключением была пара всадников.