Агония страха
Шрифт:
Как назло, ни один телефон-автомат в округе не работал. Алиса металась из стороны в сторону. Наконец ей удалось убедить продавщицу в аптеке в необходимости срочного звонка. Ее пропустили в кабинет, где стоял телефон, но женщина в белом халате осталась рядом. Свободно здесь не поговоришь, но у нее не было выбора. Она сняла трубку и набрала нужный номер. Пара гудков и на другом конце провода послышался грубоватый мужской баритон.
— Слушаю вас.
— Попросите Бубу к телефону.
— Кто говорит?
— Алиса Ухова. Это очень срочно.
— Сейчас узнаю.
Спустя полминуты раздался резкий голос с сильным акцентом.
— У тебя хватило наглости мне звонить? Курица общипанная!
— Не кричите. Выслушайте меня. Я готова сама сейчас с вами встретиться. Получилось недоразумение. Поверьте мне, я сделала все так, как надо, но документы унесли. Я знаю, где они, но мне самой их не достать.
— Ты чего плетешь, девочка? За кого ты меня держишь?
— Где мы встретимся?
— Через час у шашлычной на Таганке.
— Нет. Через полчаса. Время дорого.
В трубке послышались короткие гудки.
Алиса, улыбнулась, извинилась за беспокойство, и ее проводили к выходу.
Она быстро впрыгнула в свою машину и понеслась, к центру. По дороге она заехала к своей подруге в офис турбюро. После недолгих уговоров ей удалось убедить приятельницу дать ей на время два сотовых телефона напрокат. Алиса записала их номера. Через тридцать пять минут она подъехала к шашлычной и остановила машину в сотне метров от входа.
На место происшествия приехал начальник окружного Управления внутренних дел полковник Татарский. Его раздражение было вызвано не самим происшествием, а тем, что у сберкассы стояла машина телевизионщиков с пестрыми рекламными пятнами и надписью «Дорожный патруль». Майор уже давал интервью, красуясь перед камерой в ярких лучах софитов.
— Ну что это? — спросил Татарский у встретившего его капитана.
— Ничего не сделаешь, товарищ полковник. У нас с ними договор. Они тоже работают.
Полковник в ответ фыркнул и зашел в помещение. На полу были трупы и разбитые стекла. Работали эксперты.
— Что свидетели?
— Загнали их в автобус. С ними наши ребята занимаются. Картина происшествия понятна, но причины не ясны.
Полковник подошел к столу и посмотрел на труп.
— Жора Битюк, он же Шато Каркавия, он же Вано. Сборщик налогов из группировки Рамзеса.
— И как вы их всех запоминаете, товарищ полковник?
— Поработай с мое, парень, и тебе все эти кликухи во сне сниться будут.
Капитан подал Татарскому стопку удостоверений.
— По корочкам этот самый Вано является помощником депутата, инструктором школы по подготовке охранных структур, а также коммерческим директором фирмы «Гранат». Второй бандит имел два удостоверения. И все в том же духе. А вот мужик, которого они завалили — личность непонятная. Член Коллегии адвокатов московского отделения Григорий Ефимович Гольберг. Похоже на правду. И удостоверение будто настоящее, но зачем им понадобилось безобидную овцу при всем честном народе убивать? Не могу понять. Один охранник умер по дороге в больницу. Второй в кабинете директора отвечает на вопросы дознавателя. В перестрелке погибли две женщины и ребенок шести лет. Их уже увезли в морг. Важно установить, от чьих пуль полегли. У Вано и его подельника «ТТ» были, а у охраны «ПМ». Прокуратуру эти вопросы в первую очередь заинтересуют.
— Уже готовишься сдавать?
— Так это ведь их работа. Чего нам надрываться, все равно отберут.
— Это твой район, капитан, и спросят в первую очередь с тебя. Врубился?
— Теперь, Илья Владимирович, разборками никого не удивишь. Их по сотне на день боевики проводят. Глаз замутнел, а слух у обывателя притупился. Сенсаций не будет.
— Смотрю я на тебя, Степан, и понять не могу. С виду нормальный парень, толковый, дело свое знаешь, а рот раскроешь — кирпичи сыпятся. Ладно, трупы в морг, отцепление снять, народ распустить. Стекла и витрины — дело хозяев, но сберкасса должна работать. А вот полы мыть и мусор убирать сам будешь, когда эксперты со своими кисточками свалят. В шесть вечера вся группа с предварительным отчетом у меня в кабинете, а теперь веди меня к охраннику, я сам ему пару вопросов задам.
К широкоплечему кавказцу в белом костюме подошла девушка лет двадцати. Рядом с ним она выглядела невзрачной мышкой, худенькая, в очках и на тоненьких ножках.
— Извините, вы Буба?
Он взглянул на нее.
— Какой я тебе Буба?
— Вам просили передать вот это, — она протянула ему сотовый телефон. — Сейчас вам позвонят.
Ноздри великана вздулись как паруса.
— Где она?
— Подошла ко мне на улице. Я в театр иду. И попросила: «Будете проходить мимо шашлычной, передайте телефон мужчине, который будет выглядеть ярче остальных, и скажите, что я ему позвоню. Пусть ждет».
Девушка повернулась и ушла. Рамзес скрипнул зубами, и тут зазвонил телефон. Не ясно только, какой звук был громче.
— Это ты, курица? Опять?
— Слушайте меня внимательно, Буба, и не перебивайте. Все испортило глупое стечение обстоятельств. В сберкассе находился вор, настоящий вор. Он украл портфель. Я его увидела, когда он выходил на улицу. Но вряд ли он бы мне его отдал. Я его проследила. Он живет на Кутузовском проспекте, дом двадцать четыре, квартира сорок восемь. Третий подъезд, четвертый этаж. Портфель с документами у него. Однако я в этом не виновата. Со своей стороны я все сделала так, как мы договаривались.
— А облава в сберкассе тоже случайность?! Двух моих ребят подстрелили, как щенков! В этом тоже вор виноват?
— Я ничего об этом не знаю, я ехала следом за его машиной. У него «четверка», номер о297НА77. Поторопитесь, Буба, я очень беспокоюсь за документы. Он все равно в них ничего не поймет, а от ненужного хлама избавится. Дубликата-каталога больше не существует. И отпустите моего отца…
— Заткнись, курица! Смотри, если ты меня и на этот раз кинешь, я из твоего папаши шашлык сделаю и псам скормлю.