Агрессия: хроники Третьей Мировой войны
Шрифт:
****
Россия, 29 декабря 2011г. 11.38 по местному времени. Около 120км юго-западнее линии непосредственного соприкосновения с силами Коалиции. Временный пункт дислокации 80-ой, гвардейской мотострелковой бригады 2-ой ударной армии вооружённых сил Советской России. Боец второго взвода отдельной разведроты, гвардии сержант Антон «Ропша» Варламов. Короткая встреча – случайная радость.
…Гречка была горячей, но это не согревало. То ли из-за того, что последние трое суток мы провели на «передке», то ли потому, что я в принципе никогда не могу впитать достаточно тепла из окружающего мира, чтобы унять промозглый холод. Он угнездился во мне так глубоко, что вот уже пятнадцать лет, никак не уходит насовсем. Временами, удавалось загнать его куда-то на задворки сознания, но только на короткое время. Единственный раз, когда меня окутало настоящее тепло, было месяц назад, когда ко мне прижималось горячее тело Леры. Тогда было так тепло и безопасно, как когда-то в детстве. Странно, что вспомнилось это именно сейчас, когда фронт продвинулся далеко на Запад и её полевой госпиталь затерялся где-то далеко позади.
– Ток-ток-трр-ток!..
Счётчик радиации затрещал, когда мимо прошла колонна грязных, закопчённых бойцов первого разведвзвода, только что выгрузившихся из двух грузовиков, пришедших с запада. После серьёзных потерь в ходе наступления, 80-ая бригада отошла на переформирование и получила пополнение. Но всё далеко от фронта не отвели, а разместили в оперативном тылу атакующей группировки, бравшей Нарву. В бой бригаду само собой не вводили, но нас, разведчиков, постоянно использовали в интересах передовых частей легендарной танковой дивизии полковника Чернова и 46-ого дивизиона установок РСЗО. Места тут были основательно загажены радиацией, особенно доставалось именно нам и сапёрам, поскольку большую часть приходилось урываться в уцелевших городских домах и подвалах. Чаще всего, мы стерегли пацанов из инженерно-сапёрной роты танковой дивизии, пока те шарили по развалинам, снимали сложные закладки и наземные датчики движения, оставленные в изобилии отступившими франко-германскими войсками. Американцев больше встречать не приходилось, они слишком шустро удрали дальше, в Прибалтику. Но как говорила карта, в районе морских портов Эстонии и Литвы, там постоянно работала наша фронтовая авиация и амеры оказались заперты на материке, без снабжения и связи со своим командованием…
– Товарищ сержант, а когда в баню пойдём? Вторую неделю мурыжат, цуцики тыловые!..
Прямо передо мной возникло перемазанное камуфляжной краской лицо бойца моего нового отделения Кудинова. Пацан был молодой, из нового пополнения, но мы с ним успели десять раз сходить «в гости», как называется рейд по оперативным тылам и нейтральной территории города, считающейся пока ничейной землёй. Кудинов приписал себе год и попал к нам в разведку после того, как передовые части армии замедлили темп наступления и началась обычная позиционная тягомотина. Среднего роста, чернявый и плотный, с чуть вытянутым скуластым лицом, Кудинов быстро соображал и показал хороший темп на марш-бросках. С боевой подготовкой тоже было не так плохо, как ожидалось и я назначил его своим «замком», как раз за предсказуемость и некую врождённую предусмотрительность. Вот и сейчас, на гречку с тушёнкой именно он поменял у местных кашеваров несколько трофейных французских комплектов химзащиты. Противогазы и лёгкие накидки сейчас очень ценились, а мы набрели на разрушенный попаданием мины склад, где этого добра было завались. Но прежде чем доложить по команде, мы пошуровали там немного и перепрятали часть имущества в собственный схрон. Склад нашёл Кудинов, он же и предложил прикопать часть добра, на всякий случай. Но сейчас взятка не поможет: помывочная машина, которая ещё и прачечная, была расписана на неделю вперёд. И мы сидели почти у самой дороги, ожидая, пока помоются разведчики приписанные к штабу бригады.
– Кудинов, отставить нытьё! Терпи, часа два всего осталось. Лучше вон, личный состав добавкой обеспечь.
Ещё пятеро моих архаровцев сидело тут же и молча чавкала, уже слышался стук ложек по дну котелков. Зам только сморщил нос, тут же нырнув куда-то за палатки, попутно вырвав у возмущённо заворчавших парней почти пустую тару. Я смотрел на их довольные чумазые лица и осоловевшие от сытной еды усталые глаза. Пока мне удалось водить группу без потерь, но надолго ли это везение, не закончилось ли оно после той скачки по горам, а потом долгому пути вдоль русла подземного ручья? Тогда нам повезло выйти на свет через сутки. Белый, ослепительный после темноты и замкнутого пространства свет, заставил взрослых мужиков повалиться прямо на пристывшую гальку у выхода из пещеры. Губы их беззвучно шевелились, я так и не понял, плакали они или смеялись. Я же просто сел на стёсанный ветром плоский камень и вынув пистолет, отщёлкнул магазин, машинально проверяя количество патронов. Не знаю почему сделал именно это, видимо бой ещё не отпустил. Потом случилось чудо: через два часа, когда мы вышли у северного склона горы, Михалыч заметил метрах в ста пятидесяти впереди два БТРа. Я уже было хотел приказать, чтобы замаскироваться и переждать, но тут ожил коммуникатор, отозвавшийся на запрос «свой-чужой». Это оказался поисковый отряд выделенный специально по нашу душу… А вернее сказать тех, кто выжил. Вряд ли повезло многим, тут даже к гадалке не ходи. Что было дальше, о сих пор вспоминаю лишь урывками: вот нас поднимают на броню, раненого Чёрного бережно кладут в десантном отсеке; вот нас отмывают, кормят каким-то супом, потом колют из тюбика болючий укол, от которого немного проясняется сознание. Короче, кое-как приводят в чувство. И сразу же, без паузы, появился наш старый знакомый – Лётчик. Всем прицепили по ордену, присвоили очередное звание и отобрали подписку о неразглашении, приказав снять ордена и забыть всё, что было там, в горах.
Забыть… Сейчас я действительно с трудом всё вспоминаю, только какие-то моменты яркими вспышками опаляют сознание и снова исчезают в холодной темноте. Воспоминания придут потом, когда будет время оглядываться назад и если я буду жив. С давних пор запомнил железное правило: чувствуешь что-то, значит ещё живёшь. Но чем дольше находишься на войне, тем скуднее ощущения самого тока жизни. Происходит событие и ты на него реагируешь, чаще всего это машинальное действие, наработанный набор движений, отработанные решения. В них уже нет страха, нет азарта – всё стёрлось, потеряло остроту и стало рутиной. Да, пожалуй, войну я могу забыть… её слишком много. Та стеклянная стена. Которая отгораживает меня от остальных, даже тех, кого можно назвать друзьями, становится всё толще…
– … Ропша!..
Моё имя, кто-то зовёт… Кто-то очень знакомый и потому, как холод отпускает, понимаю, что это она, Лера. Вскакиваю со стопки лысых покрышек на которых сидел, я оглядываюсь и вижу тонкую фигурку по ту сторону дороги. Через лагерь, на приличной скорости, идёт длинная вереница разномастной техники: наматывают грязь на колёса БТР-ы, уверенно раздвигают глину стальные гусеницы танков, валко идут крытые, длинные «шаланды»-грузовики. Везде люди: закопченные и усталые; а где-то одетые с иголочки, в чистой, не обмятой полевой форме, стриженные под «ноль» новобранцы. Сквозь мелькающее серо-чёрно-зелёное месиво, я вижу тонкую фигуру в бушлате на размер больше, тёплых ватных штанах и высоких ботинках. Но сразу узнаю эти светлые, коротко стриженые волосы, сине-серые глаза и растерянную, счастливую улыбку. В горле застрял комок, я делаю шаг навстречу. В отброшенном котелке жалобно звякнула ложка. Но непрерывный поток техники всё идёт и идёт, обдавая дизельной гарью, грохоча как мощный водопад. Прикладывая все усилия, я кричу, ловя её взгляд, стараясь ухватить малейшую чёрточку:
– Лера, я… Я сдержал слово! Я…
Сзади к девушке подбежал какой-то долговязый, пожилой полковник медслужбы и с усилием привлекая её внимание, начинает что-то быстро говорить, отчаянно жестикулируя. Мы почти синхронно рвёмся друг к другу, но стальная река отбрасывает нас обратно. Нет даже малейшей возможности перейти ни туда, ни обратно. Полковник продолжает что-то говорить, настойчиво беря Леру за локоть. Та отдёргивает руку, но потом бессильно кивает, что-то говоря седому и тот уходит постоянно запинаясь и оглядываясь. Я снова и снова кричу, что всё будет хорошо, но потом мы просто смотрим друг на друга, разделённые громыхающим железом. И тут меня осенило! Быстро вытягиваю ладонь вверх и ору что есть сил, перекрывая грохот и лязг:
– Подожди! Я сейчас!..
Она быстро кивает, но всё чаще оглядывается назад. Я быстро нащупал притуленный тут ж на колёсах «сидор», достаю небольшой блокнот и огрызок грифельного карандаша, спрятанного в переплёте. Быстро пишу индекс видеосвязи и прибавляю: «Я очень сильно люблю тебя! Мы очень скоро встретимся! Антон.»
Выщелкнул из автоматного магазина патрон и обернув записку вокруг него так плотно, как только хватило сноровки, бросаю его сквозь едва наметившийся разрыв между быстро идущей техникой. Лера поймала маленький комочек бумаги и прочитав, прижала его к губам, а потом быстро-быстро закивала в ответ. Тут вернулся седой полковник и почти силой уволок её куда-то вглубь мешанины палаток и новых потоков машин. Встреча вышла короткой, но принесла с собой тепло. То самое мирное, живое тепло, от которого мрак и холод войны отступил. В очередной раз я понял, что всё это время от смерти меня спасало данное любимой женщине слово не умирать и вернуться к ней. Может быть это самообман, но сейчас, я верил только в это. И не важно сколько продлится эта война, я постараюсь приблизить её конец насколько хватит сил, ибо главное для солдата знать, что есть на земле место, куда хочется возвращаться всегда.
Ангарск – Иркутск – Тайшет - Зима.
12 июня 2012- 25 декабря 2013гг.
Традиционно благодарю моих близких друзей – Орлова Дмитрия и Юрчук Андрея, за помощь и поддержку на протяжении многих лет, некоторые из которых были очень непростыми для всех нас. Мы выдержали и продолжаем свой путь.
Также благодарю свою семью, ставшую мне опорой в трудные времена: маму Наталью Васильевну и сестрёнку Олю. Спасибо вам, родные мои.
Автор выражает благодарность за помощь в окончании работы над книгой своих преданных поклонников и читателей. Друзья, без вашего участия, книга никогда не была бы завершена. Спасибо вам всем.
Говорю спасибо вам, поимённо:
Голубов Дмитрий Викторович
Исаулов Игорь Игоревич
Потанин Денис Валентинович
Лисицын Александр Михайлович
Нечаев Юрий Валентинович
Абдряхимов Руслан Яхиевич
Алексей Иванов (aviva24)
Тихонов Вадим Геннадиевич