Агрессор
Шрифт:
Папка лежала у нее на коленях. Я увидел, как по ее щеке скатилась слеза и упала на открытую страницу.
— О Господи. — Она подавила рыдание. — О Господи… — она протянула руку и коснулась спины Паата. — Мы должны выйти с этим в прямой эфир — прямо сейчас.
Глава восьмая
Глаза Наны пробежали по оставшимся страницам, и она перестала вытирать слезы рукой, чтобы не размазать тушь.
Загорелись прожектора, и начала работать камера. Коба, стоявший позади нас, зашевелился. Думаю, он хотел узнать то же, что и все остальные: что случилось, что было в этих бумагах?
Загорелись экраны. Перед нами материализовалась женщина в синем пиджаке, сидящая за столом в пустой студии. Она надела на себя наушники, и послышался чей-то голос. Мы явно были в прямом эфире.
— Нана? Нана?
За пару секунд она овладела собой, затем начала говорить низким, уверенным голосом. Имя База снова всплыло несколько раз, Нана смотрела вниз и цитировала большие куски из документов. Женщина в студии выглядела явно шокированной. Позади нас Коба просто приходил в ярость. Во всем этом не было ничего хорошего: документы База должны были нам помочь, а судя по всему, только усугубляли положение.
Закончив последнюю страницу, Нана захлопнула папку и засунула ее в боковой карман своего пиджака.
Она обменялась парой фраз со своей коллегой в студии, которая поднялась из-за стола и исчезла с экрана.
Глаза Наны все еще были полны слез, когда она снимала с себя наушники.
— Завтра мы с Зурабом планировали обратиться к парламенту. — Она старалась не разрыдаться. — Мы собирались заснять его, раскрывающего содержание этих документов в присутствии коллег из парламента, перед всеми людьми. — Она медленно покачала головой. — Но мы не имели ни малейшего представления… ни малейшего представления о том, что эти откровения будут такими… такими… — она пыталась подобрать слово, — омерзительными, — закончила она, однако по выражению ее лица я понял, что оно не отвечало всем требованиям.
Слово будто застряло в воздухе, затем она поднесла руку к губам. Я не знал, что сказать — что я мог? Я не имел ни малейшего представления о том, что она только что прочитала. Все, что я понимал, так это то, что Нана была крепким орешком, но материалы База сразили и ее. И еще то, что совершенно не похоже было, что документы могли помочь нам выбраться из этого дерьма.
— Нана, теперь вы нам верите? Вы должны отпустить нас, пока не приехала полиция. Нана…
Она все еще нас не слушала.
— Он не сказал мне… Он думал, что это может быть очень опасно для меня… — она повернулась к нам и посмотрела на нас красными, полными ненависти глазами. — Верить вам? Почему? Почему я должна вам верить? Объясните все полиции. Посмотрим, удастся ли вам их убедить.
— Послушайте, леди. Меня там не было. Я лишь сказал доставить пакет. Не валите меня в одну кучу с этими убийцами, — Бастард был очень настойчивым. Я заметил за собой, что почти начал им восхищаться.
— Ты! Закрой свой рот! — Чарли явно не чувствовал того же самого.
Нам нужно было постараться убедить ее, пока не приехала полиция. Вряд ли они поймут нас.
— Нана. Зачем бы мы отдали вам эти материалы? Мы же рассказали вам, что случилось. Вы видели, что я его убивал? Нет. Мы там были лишь для того, чтоб забрать бумаги. Если бы мы были частью этого дела, зачем бы мы записывали этого жирного ублюдка?
Но это не сработало. Она опять повернулась к мониторам. Они повторяли информационное сообщение. Девушка на экране что-то говорила, но звука не было. Зато все мы услышали шум неподалеку от нас.
— Полиция, — в голосе Наны послышалось облегчение.
Паата бежал к амбару, крича что-то на скрепочном. Я разобрал лишь одно слово, и оно не доставило мне радости.
Я повернул голову. Коба все еще был за нами. Казалось, ему упоминание имени Акаки понравилось не больше, чем мне.
Рев моторов стал громче. Коба приходил во все большее волнение. По звуку можно было предположить, что там было три или четыре армейских фургона, и он один против всех. Я понимал его затруднительное положение.
Нана постаралась его успокоить, но у нее ничего не получалось. Пустынный Орел все еще был направлен на нас. Глаза Кобы были наполнены слезами бешенства.
Бастард спокойно сидел и все. Мне казалось, что он практически получал от этого удовольствие. Да что же, черт подери, с ним происходило?
Чарли перевернулся на спину.
— Коба, дружище, успокойся. Или направь эту чертову штуку куда-то в другое место…
Я дважды проверил под фургоном и вдоль боковой стенки. Никаких признаков запасного выхода.
Машины были уже очень близко к нам. Чарли первый их увидел.
— Машины Талибана!
Я посмотрел назад в сторону дверей.
Парни в черных масках и зеленых армейских куртках, некоторые в плащах, выскакивали из пикапов марки «тойота», вооруженные автоматами Калашникова, легкими пулеметами и патронными лентами с патронами 7.62.
Коба побежал прямо на них, крича, всхлипывая, приходя в ярость.
Я подскочил и схватил Чарли.
— Пойдем! Пойдем!
Я слышал крики возле дверей амбара.
Мы с Чарли забежали за фургон. Черт его знает, где прятаться остальным троим; мне было все равно.
Бастард оказался за нами. Два выстрела из АК свалили нашего Пустынного Орла. Послышались злобные выкрики.
Я выглянул из-за фургона. Коба лежал и корчился от боли в грязи возле одного из пикапов. Кровь лилась из отверстий, которые были сделаны в его теле.
Крупный парень с бородой в стиле Усамы бен Ладена подошел к нему, наклонился и нажал на курок. Голова Кобы раскололась, как арбуз.