Агрессор
Шрифт:
Дождь больше не стучал по крыше амбара, а большая красная лужа вокруг головы Кобы почти застыла. Неожиданная тишина в амбаре, казалось, только мешала Нане не обращать внимания на тела Эдуарда и Нато. Ее взгляд постоянно возвращался к ним. Я знал, что она чувствовала себя виноватой.
Я и сам посмотрел на них раз или два. Они выглядели так, словно их распяли. Если «Джорджиан Таймс» назвала тело База вызывающим страх грузом, то я даже представить боюсь, что они напишут об этом.
Я уже смирился с тем фактом, что нам
Акаки расчесывал бороду пластиковой расческой без нескольких зубчиков, готовясь к роли телезвезды. По обе стороны от него располагались осветительные лампы, а прямо перед ним была камера. Ему понравилось то, что он увидел.
Нана возилась с объективом, после чего настроила высоту штатива, но так же, как и мы, она знала, что не сможет слишком долго затягивать время. Она сунула в ухо наушник и подключила его к камере.
Акаки вручил расческу одному из своих миньонов. Она выглядела так, словно ее только что окунули в гусиный жир. Лицо его выражало готовность, и готов он уже был прямо сейчас.
Но Нана не была готова, по крайней мере, пока что. Она подошла к нему и что-то прошептала на ухо. Он глянул на нее и задумчиво провел рукой по бороде.
Спустя несколько секунд он снова начал орать, но на этот раз не на Нану. Люди снова стали надевать пончо и забрасывать на плечи автоматы.
Мы с Чарли были заняты тем, что делали вид, будто мы заняты. Переключали рычаги на камере туда-сюда. Нана подошла к нам, указала пальцем на осветительные приборы и дала несколько очень четких технических инструкций.
— Я сказала ему, что если он хочет, чтобы трансляция пошла в прямом эфире на США, то мне нужно сделать несколько пробных сеансов связи на английском языке. Это будет что-то вроде анонса, чтобы обеспечить как можно большую аудиторию. Я также предложила ему послать людей прочесать деревню и привести сюда как можно больше местных, чтобы снять массовую сцену. Он понимает, что это важно. Мы встретимся с ними в сельском клубе после эфира.
Двигатели трех талимобилей уже были заведены, когда ребята забрались внутрь.
Акаки оставил в амбаре только двух жополизов. Они стояли у него за спиной, направив на нас с Чарли автоматы.
Я смотрел, как талимобили двинулись по дороге к домам, разместившимся среди деревьев.
— Отличная работа, девушка, — Чарли дружески положил ей руку на плечо.
Она на миг улыбнулась, но тут же сосредоточилась. Она отогнала нас от камеры, чтобы Акаки видел, что происходит.
— Ник, Чарли, идите в фургон. Я не хочу, чтобы он видел ваши лица, когда я выйду в эфир. Идите, пожалуйста.
Она еще что-то сказала Акаки, и он жадно ловил каждое ее слово. Судя по выражению его лица, он предполагал, что они вдвоем смогут стать грузинским ответом Ричарду и Джуди. Мы направились в фургон, а в это время зажегся свет, и уголок амбара стал для Акаки маленьким кусочком Голливуда.
Глава четвертая
Паата, согнувшись, сидел напротив нас, держа один наушник возле уха, и не обращал внимания ни на что, кроме изображения Наны на экранах. Мы просто смотрели и слушали.
— О'кей, Паата. Как звук? Ты готов? Один, два, три, четыре, пять…
Она сделала глубокий вдох и успокоилась.
— Пять секунд! — Голос Пааты был очень ровным. — Они на связи. Начинаем.
Я глянул Чарли в глаза и понял, что и он думает о том, что мы уже могли бы быть по другую сторону дверей амбара.
Нана просто смотрела в камеру и только кивнула, когда в ее наушниках начался обратный отсчет.
— Два… один… ты в эфире…
— Рядом со мной стоит… — она обернулась к Акаки и почтительно поклонилась ему, — позор человечества, наиболее презренный бандит из всех, кто когда либо ходил по святой земле Грузии.
Он согласно кивнул и снова уставился в камеру.
— И всего несколько минут назад я видела подтверждение его самого страшного акта предательства на сегодняшний день…
Ее голос задрожал, и Акаки нахмурился.
— Омерзительный акт… совершенный мясником, сидящим перед вами…
Акаки, не понимавший ни слова, благодарно кивнул. Я надеялся, что ни один из его жополизов не учился в Принстоне.
Нана улыбнулась и кивнула ему.
— Доказательства эти настолько важны, что я вынуждена предоставить их нашему любимому народу, на случай, если я не доживу до того момента, когда смогу передать их соответствующим органам…
Нана сделала охватывающий жест рукой, словно пыталась обнять всю долину, описывая царство Акаки.
— Сегодня должны были быть даны показания одним из членов парламента, чьего имени я не могу сейчас произнести, потому что этот монстр, рядом со мной, узнает его…
Ее рука сжала микрофон так сильно, что я увидел, как побелели ее пальцы.
— Но, к сожалению, он не сможет этого сделать. Он мертв, убит людьми Акаки и другими, теми, кто не хотел, чтобы его показания когда-либо были услышаны. Сейчас этот документ находится у Акаки, но я прочла его от корки до корки… и даже если бы я захотела, то никогда не смогла бы забыть тот ужас, о котором узнала.
Паата что-то сказал кому-то, с кем был на связи, и нажал на кнопку.
— Пять минут, Нана, продолжай.