Ах, уехал мой любимый
Шрифт:
Пф, подумаешь! Он так постоянно делает. Ничего нового. Хоть бы раз проиграл для разнообразия.
И он проиграл…
Только первый гол, которым Матвей открыл счёт в этой игре, оказался удачным. Дальше что-то явно пошло не так. Мяч вылетал из его рук, словно он их взял напрокат, а инструкцию к ним прочитать забыл. Он перестал попадать не просто в кольцо, а даже в щит, к которому это кольцо крепилось.
От нервов я сгрызла все ногти, искусала губы почти в кровь и даже несколько раз крикнула, чтобы он собрался и включил голову. Так плохо Матвей ещё никогда не играл. Он даже не играл сегодня, а… баловался.
– Козырь! – ляпнул один из игроков его команды, уже насквозь вспотевший. – Что с тобой? Играть будешь, не?
– А я что, по-твоему, делаю? – вопросом на вопрос отозвался Матвей, словно прикинувшись дурачком.
– Что, вообще, происходит?! – высказала Алёнка мои мысли вслух. – Козырский решил слить первую игру? Или его талисман недостаточно красный?
– Да я сейчас лопну как перезревший помидор! – выплюнула я возмущенно и даже слегка привстала с места, когда Матвей в очередной раз побежал к кольцу и промазал. – Как так-то?!
Иван Степанович подал свисток, сигнализируя о том, что время вышло. Запыхавшиеся игроки разбрелись по углам и только Маслов с Козырским обменялись непонятными смешками, в которых громче всего смеялся Маслов.
Конечно! Это ведь его команда нестараниями Козырского только что выиграла первую игру!
– Так я и думал, - подхихикивал Маслов.
– Пошёл ты, - бросил ему беззлобно Матвей и одарил меня загадочным взглядом. Спрятал легкую улыбку в задранной ткани майки и довольный собой под вздохи восхищенных его торсом болельщиц, вернулся к своей команде.
Пофиг! Пусть делает что хочет, лишь бы эта майка не опускалась до конца игры.
К счастью, уже ко второй игре Матвей нашел инструкцию к своим рукам и в этот раз внимательно ознакомился. Оставшиеся три четверти игр его команда была победительницей, а почти устала краснеть и сдержанно радоваться каждому забитому голу.
– Ну, вот! – всплеснула Алёнка руками к концу финальной игры. – Может же, когда хочет! И что, спрашивается, с ним было в первой игре? Пытался понять почему мяч круглый, а не зеленый?
– Дурака валял просто, - хмыкнула я, ожидая вместе с подругой, когда освободиться проход от восхищенных фанаток парней и можно будет спокойно покинуть спортзал в перерыве между играми.
Сразу после баскетбола запланировано пять партий волейбола, а их смотреть я уже не планировала. Ну, разве что, одну. Потому что, если я задержусь дольше, чем на час-полтора после окончания уроков, то мама сразу решит, что я умерла и где-то под кустом меня доедают вороны. Поэтому, во избежание маминой истерики и папиных порицающих вздохов, лучше возвращаться домой еще до наступления заката. Ведь, как известно, стоит зайти солнцу, как сразу просыпается немытая мафия, освещающая себе преступные дорожки золотыми зубами, изготовленными из переплавленных серёжек таких гулящих и непослушных девочек, как я.
Да-да, этим меня и пугали в детстве.
– Смотрим одну партия и валим по домам? – спросила Алёнка, идя впереди и периодически на меня оборачиваясь.
– Да. Давай, только выйдем в коридор к батареям, пока перерыв. Хоть немного согреться надо, а то в зале совсем дубак, - произнесла я тихо и поёжилась от нового приступа
Демонстрировать на всеобщее обозрение, что я замерзла и меня нужно срочно обогреть, я не стала. И никогда так не делала. Клянчить толстовку с чьего-то барского плеча, чтобы затем похлопать ресничками, казалось мне чем-то унизительным. По крайней мере, глядя на то, как это делают другие девочки, мне никогда не хотелось оказаться на их месте. Как вокзальные оборванки, которые просят пятьдесят рублей на обратный билет вот уже несколько лет, но всё никак не уедут.
– Приходи вечером ко мне. Фильмы посмотрим, - предложила Алёнка, на выходе из спортзала. – Папа вчера пополнил коллекцию дисков. Есть парочка интересных.
– Если родители отпустят, то приду. Только не с ночевкой, завтра же в школу, - поймала её за рюкзак, чтобы не потерять в толпе выходящих.
– Ань, подожди! – прилетело мне в спину, отчего по позвоночнику прокатился электрический разряд, а в голове прогремел салют.
Этого «Ань, подожди!» я ждала уже год. С момента переходу в старшую школу каждый раз, когда видела его мысленно молилась о том, чтобы он ко мне обратился. Но в то же время боялась, что такой момент может настать.
И вот оно! Случилось! Сам Козырский бежит за мной и просит его подождать! Небушко, спасибо тебе!
– М? – только и смогла я изречь, обернувшись к тяжело дышащему парню.
– Не останешься на игру? – спросил он, поправляя капюшон своей толстовки на колючей макушке.
– Если только на одну партию. Мне больше нельзя, поздно уже, - обняла себя и незаметно ущипнула, чтобы проверить не сон ли это. Не сон. И щипать себя за локоть - капец как больно.
– Оставайся. Куда я без своего талисмана?
– его губы растянулись в приятной улыбке.
– В первой четверти он тебе не помог, - чуть сощурила я глаза, напомнив ему, как отвратительно он играл в самом начале.
– Я разминался, - склонил Матвей голове чуть набок. Пробежался по мне взглядом и ловкими движениями рук стянул с себя толстовку, затем так же быстро, чтобы я не успела пикнуть, накинул её на меня, почти укутав, как малыша. – В зале холодно.
– Н-нормально, - заикнулась я, почти теряя сознания от счастья, которое разрывало меня изнутри.
– И ещё, - произнес Матвей загадочно и подошёл ко мне настолько близко, что пришлось вскинуть подбородок, чтобы видеть его глаза, пока его горячее дыхание щекотало мне щеку. Умелые пальцы ненавязчиво коснулись замка толстовки и «собачка» молнии медленно поползла вверх, остановившись лишь у моего подбородку. – Сходим вечером в парк? – спросил он, находясь так близко к моим губам своими, что я не сразу сообразила, о чем он спросил.
– Что? – переспросила я, словно находясь под гипнозом.
– Погуляем вечером? Часов в семь? – ответил Матвей и в тёмных глазах полыхнули искры, а уголки губ приподнялись в самой милой улыбке на свете.
– Сегодня? Кхм. Да, хорошо, - начала я часто моргать и отступила на шаг, чтобы сохранить хоть какую-то частичку разума. – В семь. Хорошо, - закивала болванчиком.
– Тогда встретимся у старого фонтана, - произнес он, отступая спиной к залу.
– Хорошо, - знаю, что стала походить на попугая, но ничего другого сказать была не в силах.