«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1
Шрифт:
Позже они подружились. И не удивительно: слишком много у них было общего. Оба беззаветно любили авиацию, были храбрые, физически сильные, предпочитали резко пилотировать. Понимая друг друга с полуслова, они охотно общались в свободное от службы время.
– Ну как было дело, Саша?
Фадееву не терпелось самому поскорее ринуться в бой.
– Понимаешь, Вадим, – охотно откликнулся Александр, – вначале все шло нормально. Немцы нас не видели, увлеклись «лаггами». Пилот, которого я атаковал, среагировал с опозданием на полсекунды. Этого оказалось достаточно,
– Понятно… «Соколиный удар»…
– Точно, «соколиный удар». Это хорошо. Но дальше со мной произошла досадная неприятность. Слишком резко переломив машину из-за опасности прямого столкновения с горящим «мессером», я на какое-то мгновение потерял сознание от большой перегрузки. Пришел в себя, смотрю – немцы врассыпную, горит уже второй. Позже выяснилось, его Речкалов подбил. И тут мне в голову пришла мысль – а скоростью тоже надо управлять с толком.
– Не понял?
– Понимаешь, скорость нужна при поиске врага и для занятия выгодного исходного положения перед боевым маневром. А в ходе самой схватки сильно разгоняться опасно. Твой избыток скорости немец может использовать в своих интересах. Приглушит резко двигатель, вынудит тебя проскочить мимо, окажется у тебя в хвосте и займет выгодную для атаки позицию. Понял?
– Теперь понял. Мысль дельная. Нужно это учесть. Однако идем на КП, там тебя уже Исаев дожидается.
По дороге на КП их остановил незнакомый капитан.
– Заместитель командира 267-го истребительного полка капитан Исаенко, – козырнув, представился незнакомец. – Прибыл для согласования совместных действий в воздухе. Мы тоже стоим здесь, в Краснодаре.
Покрышкин молча пожал плечами, что означало: «Вместе, так вместе», но вслух сказал:
– Моя группа вылетает через тридцать минут.
Он хотел идти дальше, но тут в разговор включился Фадеев:
– Говорят, у вас «лагги», словно куропатки, над самой землей летают. При таких условиях нам трудно будет взаимодействовать, капитан!
Старшего лейтенанта Фадеева, кажется, совершенно не смущало, что он разговаривает с офицером, старшим его по должности и званию, и что его тон может задевать самолюбие этого офицера.
– Опыта у вас, по слухам, больше, чем у нас, – сдержанно ответил Исаенко. – Да и самолеты в вашем полку, говорят, высший класс. Вот и просим прикрыть в случае чего.
Покрышкин недоверчиво посмотрел на Исаенко: уж не разыгрывать ли надумал их этот капитан. Но нет, выражение лица заместителя командира полка было серьезным. Ему было не до розыгрышей. Он понимал, что этот бородатый самоуверенный старший лейтенант был действительно прав, летали они низко, но что поделаешь – командование требовало придерживаться высоты немецких бомбардировщиков.
– Ладно, прикроем, – скороговоркой бросил Покрышкин, давая понять, что разговор окончен, и они разошлись.
Действительно, когда час спустя «лагги» схлестнулись с «мессершмиттами» в лобовой атаке, шестерка «кобр» ударом сверху сбила двоих, развеяв напрочь воинственный пыл немцев. Вслед им летчики Исаенко тоже сбили одного «худого».
После
– А ребята у вас ничего, не из робкого десятка, – заметил он. – Только не пойму: чего вы к земле все время жметесь? В облака попадешь – не убьешься. Слыхал такое присловие, капитан?
– Хорошо тебе рассуждать. Послушал бы ты, что говорит мое начальство, – удрученно возразил Исаенко.
– Ладно, позже потолкуем, – улыбнулся неожиданно доброй улыбкой Покрышкин. – А сейчас извини, некогда. Ты, это, заходи вечером в общежитие…
Они разговаривали, а в это время посадку производила группа, посланная Исаевым на облет переднего края. Покрышкин посчитал – одного самолета не хватало.
Перед вылетом взволнованный Фадеев прибежал к нему на стоянку.
– Саша! Посмотри, что они делают!.. Четырнадцать самолетов вылетают одновременно утюжить небо! Они же столкнутся между собой!
– Это будет еще полбеды, Вадим! Вот если встретятся им «мессы», тогда жди неприятностей… Эта идиотская затея Исаева может нам дорого обойтись…
– Нет, пусть меня отдадут под суд, но я с ним не полечу! Это же явная глупость! – твердо заявил Фадеев.
Молодец, Вадим, добился своего, не полетел, и вот теперь полк вернулся без одного боевого товарища.
Подошли прибывшие летчики и рассказали, как было дело. Их группа неспешно барражировала под облаками на одной высоте. Внезапно из-за облаков выскочила пара «мессершмиттов» и, снайперской очередью сбив «кобру», тотчас опять нырнула в облака, оторвавшись от преследования. Летчику, правда, удалось выпрыгнуть, но новый самолет был потерян.
Больше происшествий в этот день не было. Правда, в бараке, где отдыхал летный состав, около двух часов ночи раздался страшный грохот. Спросонья летчики схватились за одежду, полагая, что это воздушный налет. Когда зажгли свет, увидели, что тонкие стойки нар, как и опасались гвардейцы, не выдержали стокилограммового Фадеева. Весь верхний ярус с шумом обвалился.
Спящий Вадим свалился на своего соседа снизу, летчика 45-го полка Дмитрия Глинку, но оба так устали, что даже не проснулись. Уставшие, они не видели прелести степи, когда над ней, как запоздалый патрульный, появился оранжевый круг, и лунный свет постепенно накрыл обширные пространства кустов и трав бледным лучистым сиянием.
10
После ужина все летчики 3-й группы 52-й эскадры люфтваффе потянулись к палатке, оборудованной под бар, – по традиции предстояло выпить за упокой души Немитца, сбитого русскими над Крымской сегодня утром. Возбуждение от полетов спало, все выглядели уставшими, ко всему безразличными. Исключение составлял никогда не унывающий Пауль Россманн. Он уже травил кому-то из летчиков очередной анекдот. Но вот и он притих. Командир группы Гюнтер Ралль произнес короткую прощальную речь, и все подняли свою рюмки со шнапсом.