«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1
Шрифт:
В полку долго не могли забыть, как при налете «юнкерсов» на аэродром в Бельцах в первый день войны Паскеев с перепугу бросился к речке, залез по горло в воду и сидел там до тех пор, пока не прекратился налет. Шутники не упускали случая по этому поводу поострить. Со временем он как будто сумел преодолеть свой страх, не раз летал один на разведку, успешно штурмовал вражеские колонны, проводил и воздушные бои. В одном из воздушных поединков в предгорьях Северного Кавказа его подбили, и он лишь чудом в последний момент сумел выпрыгнуть с парашютом из горящего
На удивление всем Паскеев быстро поправился и сам попросился в 16-й гвардейский полк. Этот поступок все летчики восприняли с одобрением.
В часть он прибыл на Каспии и сразу активно включился в освоение новых истребителей, чем, видимо, понравился командиру полка Исаеву.
…Высота пять тысяч метров. В небе все спокойно. Но это ненадолго. Впереди, по курсу группы уже показалось большое черное пятно. Наверняка это немецкие бомбардировщики. Издалека они всегда кажутся единой темной массой.
«Почему бомбардировщики одни. А где же прикрытие? Неужели опаздывает? На немцев это не похоже, – забеспокоился Покрышкин. – Нет, все как у них принято: вон с аэродрома в Анапе, вздымая пыль, один за другим поднимаются истребители. Расчет точен. Пока бомбардировщики подойдут к линии фронта, «мессершмитты» будут на месте».
– Тигр! Я Покрышкин! К переднему краю подходит первая группа бомбардировщиков! – передал он на станцию наведения. И сразу же своим: – Паскеев! Приготовиться к атаке!
В это же мгновение Саша заметил стремительно приближающуюся к нему пару «мессершмиттов». «Понятно – намерены отвлечь нас с Голубевым от ударной четверки, – прикинул он. – Пока не подошли те, из Анапы, надо этих чертей быстро отогнать».
– Голубев! Прикрой, иду в атаку!
Этой командой он подвел черту: приготовления закончились, начинается воздушный бой.
Две «кобры» с ходу пошли в лобовую атаку. Немцы ее не приняли и, уклоняясь, прыгнули вверх. «Что ж, высота и нам не помешает», – решил Покрышкин и, прибавив обороты, тоже устремился вверх.
«А где же те, что взлетели в Анапе, почему их не видно? – первое, о чем он подумал, когда выровнял самолет и осмотрелся. – Ага, вот и они!»
Десять «мессершмиттов» уже приближались к четверке Паскеева.
«Паскееву нужно развернуться и идти с немцами в лобовую. Когда разойдутся на встречных курсах, его четверка сможет прорваться к бомбардировщикам. Понимает ли ведущий эту тактику? – Покрышкин с беспокойством искал его машину в разрывах облаков. – Вот и она… Отлично! Паскеев так и делает!»
Четверка «аэрокобр» действительно энергично развернулась и стала стремительно сближаться с «мессершмиттами». Вот-вот обе группы скрестят трассы.
«Все… Пора начинать… Почему он медлит?».
– Паскеев, огонь! – не выдержав, крикнул Покрышкин.
И в то же мгновение Паскеев резко отвернул и со снижением пошел в сторону Краснодара, оставляя за собой густую ленту сизого дыма. Его ведомый Козлов по
«Он что, сдурел, что ли? Что он делает? Почему уходит? Неужели опять струсил? Бросил на произвол судьбы трех своих товарищей!» – Покрышкин не находил слов от возмущения.
Ситуация резко изменилась. Слаженные, отработанные боевые действия его шестерки секунду назад, в один миг рассыпались, как карточный домик. «Хватит возиться с этой парой, надо помогать нижним», – решил Александр и резко бросил свою машину в пике.
Но он опоздал. Самолет Козлова, потеряв управление, уже стремительно падал, а от него горкой уходил «мессершмитт».
«Все-таки подбили Козлова, сволочи!» – мелькнула в голове мысль, но он тут же переключился на другое.
– Речкалов! Пристроиться ко мне!
Тут же спохватился: «А где же Голубев? Черт, забыл его предупредить, когда делал резкий маневр. А он, видимо, не уследил, оторвался и остался один на один с парой «охотников». Те, конечно, своего не упустили. Опытные, гады!» – с горечью подумал он, но тут же в голову пришла другая мысль: «Где бомбардировщики? – Он крутанул головой: – Так, первая девятка уже приблизилась к переднему краю. Атаковать ее немедленно, заставить сбросить бомбы, не доходя до цели!»
– Речкалов! Атакуем!
Тройка краснозвездных истребителей, сделав стремительный разворот, сблизилась с бомбардировщиками и сзади, сверху открыла огонь из пушек и пулеметов. Навстречу неслись красноватые трассы немецких снарядов, но при огромной скорости сближения и под таким углом стрелки были просто не в состоянии вести прицельный огонь.
Нервы у немцев не выдержали. «Юнкерсы» начали отваливать в стороны, беспорядочно сбрасывая свои фугаски.
Рассеяв первую группу бомбардировщиков, тройка «кобр» бросилась на вторую, потом на третью. Закладывая крутые виражи, она носилась в гуще бомбардировщиков, не выходя наверх, не позволяя «мессершмиттам» включиться в бой. Те в растерянности шныряли вверху, ожидая, когда же бомбардировщики очистят небо и русские останутся одни. И они дождались своего.
«Трое против десяти. И боеприпасы на исходе. А бензин? Бензин еще есть… Значит, придется драться». – Покрышкин почувствовал неприятный холодок в груди.
Но «мессеры» неожиданно стали разворачиваться и неспешно потянулись на запад. Оглянувшись, он увидел приближающуюся группу наших истребителей, вызванную «Тигром». От сердца отлегло, теперь можно было возвращаться домой. Они свое задание выполнили.
…Гриша Чувашкин с тревогой всматривался в горизонт. Вот, наконец, показались три точки, через мгновение над аэродромом на бреющем прошли три «кобры». Первой шла машина под номером тринадцать. «Кого же нет? Паскеев давно вернулся. Значит, сбили двоих», – с беспокойством прикидывал Григорий. Потом он вместе с другими техниками стремительно побежал навстречу заруливающим на стоянку самолетам.