Аи?на из замка
Шрифт:
Айна не могла вымолвить ни слова.
Мама ей не мама?
Как такое может быть?
Как?!
Она почувствовала, как все ее тело охватил дикий озноб – Айну затрясло так, что начали стучать зубы. Мира вновь встала со своего места, обошла стол и обняла ее. Прижала горячую голову к своей груди.
«Прости малышка. Я люблю тебя. Люблю, как умею. И я никогда не жалела о содеянном. Ты была хороший девочкой, и выросла такой умной... я горжусь тобой, милая. Как я тобой горжусь! Ты правильно сделала, что уехала из этой глуши. Ты столького добилась, моя Айна!.. Наверное, никто из этого замка никогда не достигал подобных высот. Но Риндон... он кровь от той же крови, что
«Мама... – Айна подняла голову и заглянула Мире в глаза, – я никогда не была с Риндоном Бергом. Он... он правда мой хороший друг. И будет им всегда. Рин не такой, как его дядя. И не такой, как его отец. Мама... Ты... ты хорошая. Я люблю тебя... очень. Прости, что я бросила тебя тогда...»
«Ох, милая... Все мы грешны. Я никогда на тебя не сердилась. Только сердце болело днем и ночью... И сейчас болит. Кто же заботится о тебе, доченька? Ты так и не рассказала...»
«Тот, кто никогда не попытается затащить меня в постель, мама. Это очень хороший человек. У него есть жена и дети. У него есть все... Не бойся за меня. Может быть, однажды я даже выйду замуж... Но сначала мне нужно найти моего друга. Это не просто мальчик, мама. Поверь, он... он значит для меня очень много»
«Ты уже взрослая, Айна, – со вздохом сказала Мира. – Тебе давно никто не указ. Делай, как знаешь. Да поможет тебе небесная Мать... Я буду молиться, чтобы она указала тебе верный путь»
Айна покидала замок со смесью грусти и облегчения. И с полной укладкой ароматных пирожков от тетки Саны.
На другой день рассказ матери казался Айне каким-то нелепым сном, хотя они даже сходили на деревенское кладбище, и Айна своими глазами увидела маленькую невзрачную могилу, отмеченную неровным серым булыжником, что давно порос мхом.
Но теперь она хотя бы знала, кто был ее отцом.
И оставался по сей день.
Графский брат, лорд Дакс благополучно жил в Золотой Гавани – со своей расфуфыренной супругой, которая всегда пыталась выглядеть моложе, и с парочкой таких же глупых дочерей, думающих только женихах и украшениях.
Невозможно было представить, что эти две курицы в крашеных перьях – ее сестры...
Невозможно было представить, что Риндон Берг – ее кузен.
И что в жилах самой Айны течет кровь высокородной. Пусть даже она и была отмечена клеймом бастарда.
Еще несколько недель они с Илин колесили по землям Северного удела в надежде, что им все-таки удастся ухватить след Лиана. Ведь тот был так близко... Но в конце концов Айна поняла, что пора признать поражение – была уже глубокая зима, они обе устали от пронизывающего северного холода, студеных ветров и безнадежных поисков. А Илин еще и простудилась. Воительница быстро сумела встать на ноги, но кашель еще долго изводил ее, особенно по ночам.
А Фарр все чаще являлся Айне по ночам и все отчаянней просил ее вернуться. Обещал, что сам встретит ее в Золотой и отвезет в Янтарный Утес на «Стриже». Если, конечно, она не передумала... и не согласится наконец остаться в столице.
И Айна сдалась.
Ей тоже невыносимо хотелось увидеть принца.
А потом вернуться домой. В Янтарный Утес.
8
В следующий раз она покинула южный замок, когда пришло лето.
К тому моменту Айне уже исполнилось девятнадцать, и на свой день рождения она получила подарок, лучше которого и придумать нельзя.
По заказу принца Патрика специально для Айны был выстроен настоящий маленький фургон. В точности такой, о каком она мечтала в детстве. В этом фургоне имелось все, что нужно для долгого путешествия – хитроумная печь, кровать, потайные шкафы для дорожного скарба и даже аккуратная откидная конторка, за которой можно было делать записи. Впервые увидев это чудо, Айна испытала такое потрясение, что едва не расплакалась от счастья. Так что – хвала богам! – в новое путешествие она отправилась уже не по воде. Илин приехала к ней в Янтарный Утес, едва только получила сообщение о том, что госпожа Айна снова пакует вещи.
Вести про Лиана пришли из Восточного удела, от самой границы с Ферестре.
Фургон стал идеальным средством для передвижения и в то лето, и в последующие года... Айна полюбила его, сроднилась с ним и, бывало, проводила в дороге больше времени, чем в Янтарном Утесе. Она открыла для себя особую магию дороги, которая чем дальше, тем больше очаровывала ее... Однажды Айна поймала себя на мысли, что уже не представляет своей жизни без фургона и новых мест. Ее давняя детская мечта всецело сбылась. Хоть и совсем не так, как она это себе представляла.
Считалось, что она путешествует по всему Закатному Краю и за его пределы по поручению Его Высочества. Якобы принц Патрик посылает ее собирать разные диковинные истории всех этих земель. Что ж... в какой-то мере слухи даже не лгали. Всякий раз возвращаясь домой, Айна привозила с собой плотные стопки исписанных мелким почерком бумаг, в которых было все – описания земель, погоды, людей, их сказаний и легенд, а также ее собственные мысли. Айна никогда не относилась к этим заметкам слишком серьезно, однако вела их тщательно и с любовью, как будто они и впрямь могли иметь какое-то значение для кого-то, кроме нее самой. Все эти записи она отдавала Патрику, а что уж тот делал с ними... об том Айна никогда не спрашивала.
Таэна, Нисса и даже маленький Май ужасно ей завидовали. Всякий раз, когда Айна собиралась в путь, они изнывали от желания составить ей компанию. Кто бы только им позволил... Впрочем, у Патрика и Элеи, как оказалось, был свой фургон, и почти каждое лето они всей семьей отправлялись в небольшое путешествие. И если Айна была в это время с ними, по жарким южным дорогам друг за другом ехали сразу оба фургона, напоминая маленький караван бродячих артистов. Разница была только в том, что за фургонами неизменно следовали несколько вооруженных всадников...
Айна бесконечно ценила эти милые семейные поездки, они дарили ей столько тепла и радости, что нельзя выразить словами... Но на поиски Лиана она предпочитала отправляться одна. Вернее, с Илин, которую чем дольше знала, тем больше любила. Молчаливая воительница, не имевшая ни семьи, ни постоянного дома, стала ей добрым другом, не смотря даже на то, что Лиана она обычно называла не иначе как «занозой» или «смутьяном», а то и вовсе «маленьким засранцем». Когда несколько лет кряду ешь из одного котла, спишь в одной постели и видишь друг друга в минуты не только силы, но и слабости, подобные небрежные словечки уже не вводят в заблуждение и не кажутся чем-то, заслуживающим обиды. Как можно обижаться на того, кто днем и ночью хранит тебя от лихих людей, холодных ветров и темных мыслей? Да никак. В отличие от деликатных обитателей Янтарного Утеса, Илин никогда не стеснялась в выражениях, если видела, что Айна опять приходит в отчаяние после очередной неудачи – она ругала Лиана «бешенным хорьком», «слепым безумцем» и «недоделанным колдуном», а сама гнала фургон дальше и дальше, пытаясь обойти его в этой бесконечной гонке.