Аи?на из замка
Шрифт:
5
В последний вечер перед отбытием из Янтарного Утеса Айна взяла с Патрика слово, что тот ничего не скажет Фарру о ее путешествии. Она понимала – бесконечно утаивать правду не выйдет, но хотела сохранить сей факт сокрытым как можно дольше. В сердце при этом скреблось гаденькое чувство вины... Айна старалась не думать о нем и не думать о самом Фарре, но получалось довольно скверно. В последний раз они с принцем имели счастье прикасаться друг к другу наяву так давно, что это уже казалось Айне лишь очередным сном.
Она скучала.
Ужасно скучала.
По его теплым нежным рукам, смешливым
Иногда Айна сдуру пыталась представить себе, каким он бывает с той, другой женщиной, которую должен целовать за закрытыми дверями своей дворцовой опочивальни... Дарит ли он ей столько же красоты своей души? Столько же нежности и заботы? Столько света и тепла? Наверное... Ведь это же Фарр. Разве может он быть другим?
Нет, Айна почти не испытывала ревности – ни разу за эти пять лет, проведенных вдали от любимого. Она понимала, сколь глупо претендовать на то, что равноценно звездам с небес. Понимала всегда. Но все это не мешало ей испытывать непроходящую грусть. Она знала, как много утратила в те дни, когда потеряла и Лиана, и своего ребенка – это дитя, зачатое в любви и счастье, эту тонкую ниточку, способную связать несовместимое, приблизить реальность, в которой Фарр мог быть ее.
А она – его. Только его.
В то лето, когда он вернулся к ней спустя полгода, Айне стоило больших усилий позволить их телам и душам воссоединиться – через страх, боль и слезы, которые хлынули в самый неподходящий момент. Впрочем, после них сразу стало как-то легче... Но Айна даже вообразить не могла, что произойдет, если она забеременеет во второй раз... и вновь переживет подобную утрату. Ей было известно – многие женщины, наоборот, спешат исцелить свои душевные раны повторными попытками выносить дитя, но откуда-то Айна знала, что все это счастье материнства – не для нее. Не в этой жизни.
Как-то Фарр, преодолевая неловкость и смущение, попросил у нее разрешения рассказать об этом Патрику – чтобы тот увидел истинную причину, по которой их полные страсти и любви ночи больше не открывали врата для прихода новой души. Но Айна решительно отказалась. Не приходит и не приходит... Значит, так надо.
В конец концов, она все еще плохо представляла себя в роли матери.
Не с этим багажом из прошлого, который мешал жить ей самой и грозил разрушить будущее любого ее ребенка.
Нет уж, сначала ей нужно было разобраться с другим мальчиком, который вошел в ее жизнь слишком глубоко. И слишком больно.
Где-то Илин была ужасно права, когда называла его занозой...
«Я найду тебя, Ли, – думала Айна, встряхивая поводьями и пуская гнедых ровной звонкой рысью прочь от Янтарного Утеса, моря и спокойной размеренной жизни. – Я найду тебя, притащу к Патрику, даже если ты будешь упираться всеми четырьмя, и скажу ему сделать то, о чем Фарр мечтал еще пять лет назад. Я попрошу его разрушить эту связь. Хватит. Ты слишком долго стоял между мной и тем, кого я люблю»
Она поглубже надвинула на глаза широкополую шляпу, защищаясь от яркого солнца. Было раннее утро, но жаркое летнее светило уже стояло высоко в небе, заливая весь мир золотым светом. Дорога убегала вдаль, копыта лошадей весело выбивали пыль из сухой земли, в небе над головой не было ни единого облачка.
Источник. Глава третья
1
Когда горы остались позади, Айна выдохнула с облегчением. Она не была особо суеверна, но все же в тех краях, где ей довелось родиться и вырасти, горы считались гиблым и не заслуживающим доверия местом. Айна с этим мнением была совершенно согласна – за то время, что она ехала по дороге вдоль ущелья, под копыта лошадям несколько раз осыпались неприятные мелкие камни. Так и чудилось, что вот-вот за этими крошечными осколками скал двинутся вниз и те, что покрупней... Люди здесь тоже встречались не самые приятные – обитатели нескольких домишек, прилепившихся к склонам гор, провожали Айну холодными взглядами, в которых подозрительность мешалась с открытым недружелюбием. Но, хвала богам, никто из них не пытался вступить с ней в разговор или преградить путь – фургон тихо и мирно катил по дороге, отделяющей две страны друг от друга. Айна и не поняла, в какой момент земли Закатного Края остались позади, уступив место точно таким же мрачноватым пейзажам Ферестре.
Прошло уже почти три недели с той поры, когда Айна покинула Янтарный Утес. И более месяца с той ночи, когда она в последний раз видела Фарра. Это было долго. Очень долго. Несколько раз Айна снимала подвеску с кольцом и, стиснув в кулаке, мучительно боролась с желанием спрятать этот клятый шнурок куда-нибудь подальше, в один из самых неудобных рундуков. Но потом она, стиснув зубы, оставляла все, как есть.
Лиан ей тоже не снился.
Никаких больше мучительных говорящих снов.
Но Айна в них и не нуждалась. Кольцо казалось ей самым точным компасом – оно вроде бы не делало ничего, но каким-то образом вело ее вернее, чем любая карта или звезды.
Наконец вдали показались крыши какой-то большой деревни. Над ними медленно поднимались тонкие струйки дыма. Было так безветренно, что эти белесые нити казались вышитыми на фоне прозрачно-голубого неба. Солнце стояло еще высоко, и Айна не собиралась оставаться здесь на ночь, но ей уже нужно было напоить лошадей и на всякий случай уточнить направление.
На краю деревни ее встретили любопытные взгляды детей и старух, а также традиционная брехня собак, которые так и норовили выслужиться перед хозяевами за счет чужаков. Привычные к такому приему гнедые только поводили ушами, но более никак не подавали виду, что их это беспокоит. Айна тоже не обращала внимания на бегущих рядом с повозкой псов, которые злобно скалили зубы и показывали всю свою ярость. Она знала – как только фургон остановится, эти глупые животные тоже угомонятся. Они никогда не смели подходить близко к лошадям, зная, что могут запросто получить копытом в зубы.
У большого колодца, стоящего прямо у самого тракта Айна натянула поводья, и гнедые смирно встали. Они были вовсе не прочь немного передохнуть, пусть даже и в компании брехливых псов.
Айна тронула перевязь с кинжалами и ловко спрыгнула с возничьей скамьи на утоптанную землю. Она ждала, что придется прикрикнуть на собак, но те уже потеряли интерес к фургону и его вознице – как обычно... Айна сняла с крюка на стене повозки небольшое деревянное ведро и направилась к колодцу. Там-то к ней и подошла эта странная бабка с кривой клюкой и пронзительным взглядом.