Академия альфачей 2, или всем подставить сопатки!
Шрифт:
– Но он знал, кто я. И про Маляву тоже.
– Не стоит недооценивать скорость распространения слухов. Если уж о вашем прибытии в академию все учащиеся узнали меньше, чем за полчаса, то что и говорить о слухах, которые уже витают по улицам города. Кроме того, он же не упоминал какие-либо подробности, так? Он просто сообщил поверхностные и, скорее всего, уже общеизвестные факты.
– Есть такое, - медленно проговариваю я и погружаюсь в размышления.
– К тому же девушки, прогуливающиеся в одиночку по городским улицам, - та еще
– Для простого бандита он слишком хорошо отыграл негодование и обиду, - с сомнением сообщаю я.
Да за такие пафосные речи, которые выдавал «бета», я бы не пожалела кинутой в меня золотой статуэткой. Протащила бы его по красной дорожке и влепила бы золотой наградой прямо в лобешник.
– Попробую подключить правоохранителей, - пообещал ректор.
– Но, к сожалению, шансов установить его личность мало. Если, конечно, нет более весомой зацепки. А таких любителей наживы каждый день в городе появляется уйма. Сегодня он тут, а завтра уже за пять пространств отсюда приторговывает запрещенными зельями. Не думаю, что вам из-за него стоит тревожиться. Здесь вы в безопасности. И постарайтесь впредь за пределами академии прогуливаться только в чьей-нибудь компании.
Сплошное расстройство. Я-то была уверена, что «призрачного опера» можно вычислить, исходя из списка бет, а тут - такое разочарование. Получается, он выйдет сухим из воды?
– У меня просьба.
– Да?
– вяло реагирую я на реплику ректора.
– Мне тут недавно растеньице подарили. Но ума не приложу, что с ним делать. Я, честно признаться, не поклонник флоры, да и по особенностям ухода полный профан. Думаю, передать его под опеку Энильлили. У него как раз есть чудесные условия для всяких травок-муравок.
Продолжаю вопросительно глядеть на ректора, так как предполагаемую просьбу мне все еще не озвучили.
– Не присмотрите пока за моим бамбуком?
Глава 56. Сельдерей и редкость
– Твоя холить. Твоя лелеять. Твоя обнимать.
Забравшись с коленями в гостевое кресло в ректорском кабинете, пытаюсь решить, что мне делать со всем эти свалившимся на меня чудом.
Неподалеку от меня на полу стоит высокая кадка, а в ней — бамбук. Настоящий зеленый бамбук. Его одревесневающие стебли вытянуты ввысь на добрых три метра, а пышность листьев на вершинах походит на прическу в стиле афро, только слегка адаптированную под предпоследний визг моды.
И все бы ничего, но спустя полминуты с того момента, как Мишаня, сославшись на срочные дела, благополучно куда-то слинял, оставив нам в компанию свою акацию, внезапно выяснилось, что у этого кактуса имеется в наличии речевой аппарат. А еще сильная склонность к двигательной активности. Пользуясь двумя гибкими отростками-стеблями, бамбук упирается в пол и перетаскивает себя вместе с кадкой из одной точки хотения в другую.
И вот уже пять минут алоэ-переросток наматывает круги вокруг оккупированного мной кресла и утробным басом требует к себе повышенного внимания.
– Твоя услаждать.
– Кого?
– мрачно интересуюсь я.
Моя угрюмость пальму нисколько не смущает. Шевелящиеся стебли хлопают себя по основному «туловищу», и из зеленой чащобы раздается голос:
– Меня! Твоя нежить меня. Твоя ласкать.
Ничего так заявления в первые минуты знакомства. Даже Малява не требовал к себе особого отношения, а ведь он, на секундочку, зверюшка с булькающей внутри лавой. Вполне мог права покачать и потребовать себе золотой лоток и трепание за ушком двадцать четыре часа в сутки.
– Слышь, капуста.
– Прищуриваюсь и отпихиваю от себя пушистые букеты листьев, которые увенчивают тянущиеся ко мне стебли.
– А ты, смотрю, дерзкий сельдерей.
Бамбук, недовольный моим пренебрежением, трясет листьями, а затем принимается хвататься за мои лодыжки. Тапки от такого напора сразу слетают.
– Твоя обихаживать!
– Сейчас я тебя обихожу, баобаб, - с энтузиазмом обещаю я и тут же одариваю растение отличным пинком.
Бамбук на пару секунд теряет ориентир в пространстве и просто стоит, тряся листьями.
Кажется, у доверенного мне барбариса зашкаливает самовлюбленность. Неудивительно, что ректор поскорее хотел кому-нибудь сбагрить подарочек. Я на его месте, скорее всего, тоже бы выкинула этот нарцисс в уголок. Чтоб кто-нибудь по дурости уволок. Случайненько так.
– Твоя…
– Холить. Ясно-понятно.
– Тихонечко трогаю пяткой по-прежнему посапывающего на полу Маляву. Если батат продолжит напирать со своими властными требованиями, придется разбудить псинку и, возможно, даже пустить ему чуть-чуть слюнок.
– Давай сюда свой букет.
Когда один из стеблей оказывается совсем близко, хватаю ворох его листьев и несколько мгновений просто тру их между пальцами.
– На сегодня ласка закончена, - сообщаю я и отбрасываю от себя стебель.
– Дальше нянчиться с тобой будет уже знающий эксперт. А сейчас сдай назад. Ну?! Фу!
Не знаю, удовлетворился ли кипарис такой «нежностью» или после моего окрика просто ушел в размышления о смысле своей растительной жизни, но его активность резко сошла на нет. Он замер, вдруг став похожим на обычное растение с минимум заскоков.
Мало мне было шума? Мало приключений? Мало безумных созданий вокруг?
Видать, у бытия именно такое мнение, а иначе зачем оно с каждым разом все чаще подбрасывает мне поводы для новых падений в пучину сумасшествия?
– Как шумно, красотуля.
Подскакиваю так, что едва не переворачиваю кресло, а руку подношу к лицу с такой скоростью, что чуть не впечатываю ладонь в собственный нос.
– Дуля!
– С облегчением рассматриваю чернильный рот, бодро скользящий по коже моего запястья.
– Ты восстановился?