Академия альфачей, или всем лечь на лопатки!
Шрифт:
– Я спешил, - опережая его, поясняет Нико. При этом на проректора даже не смотрит, а продолжает жадно покусывать меня взглядом.
– Хотел поскорее познакомиться с Лютиком.
Так, кликуха за мной уже закрепилась. Плохой знак. Тому, кто заглядывает в гости на полминутки, обычно не дают прозвищ. А тут уже и знакомиться толпами валят. Это второй тревожный звоночек.
— Откуда ты узнал о девушке? — У Гжельского вздуваются жилки на висках. Напряженный день я нынче местной интеллигенции устроила. Тяжкий вздох. — Снова Киф постарался?
Нико в ответ только лыбу давит. Понятно. Значит, Киф — главный почтовый голубок, разносящий здесь свежие слухи.
Хотя мне, в общем-то, без надобности эта информация. Я уже одним носочком дома.
— Прикройся. — Гжельский ударяет себя по груди, намекая с чего Нико требуется начать прикрываться.
— Я-то еще ничего. — Парень подмигивает мне и небрежно набрасывает на блестящие грудные мышцы края пиджака, но не принимает мер к застегиванию пуговиц. Поэтому секунду спустя блейзер снова приоткрывается, и блеск мускулистости опять слепит мне глаза. — Там, внизу, где-то Реджи бегает. Ему лень вещи напяливать было, так что он в чем мать родила.
Превосходно.
Что мы узнали за последние пять минут?
Вся академия предположительно самцовых самцов знает, что к ним прибыла иноземная девушка.
Мной, судя по всему, собираются полакомиться.
Где-то внизу между клумб бегает абсолютно голенький Реджи.
Глава 15. Персик и уазик
Нико втягивает носом воздух с таким усердием, будто собирается заодно поглотить и меня. Хлопаю ладонью по правой пушистой лапе стула. На этот раз он слушается и медленно принимает изначальное положение. Ноги в ботинках, ощутив под собой твердь ступеней, на радостях отстукивают каблуками что-то из разряда короткой программы с чечеткой.
Невозмутимо одергиваю полы блейзера.
Нико снова шумно вдыхает.
– Это ведь вещь Шайна?
– Правый уголок его губ приподнимается, обнажая блеск клыка.
– Какой быстрый гаденыш. Уже отметился здесь.
О как он про принца. Этика, эстетика, элементарное уважение? Не, не слышали.
– Из-за его вони едва улавливаю твой запах. А ведь он сладкий.
– Нико наклоняется ко мне.
– Нежненький… Как персик… Снимай эту дрянь.
– Пардон, но я не при параде. — Еще пуще заворачиваюсь в блейзер. Как бы меня раздевать не начали.
– А здесь все свои, - заверяет Нико, нагибаясь еще сильнее.
Забыл про Маляву?
Однако первым на помощь приходит проректор Гжельский. С суровым лицом сжимает кулак, и в тот же миг Нико со страдальческим выражением подпрыгивает, закидывает руку за спину и принимается скрести ногтями плечо.
– Профессор! Ну за что?!
– Держи себя в руках, студент Венус.
Какая полезная штука эта метка. Я ведь только что наблюдала эффект от ее действия? Жаль, что все еще не знаю, как она выглядит.
– Мне некогда с тобой возиться. Возвращайся в общежитие, - указывает ему Гжельский.
– Живо!
Нико досадливо цыкает.
– Мы не успели поиграть, Лютик. Но у нас впереди еще много времени.
– Он красочно облизывает губы.
Я молчу. Из моего богатого жизненного опыта следует, что чем больше вякаешь, тем дольше от тебя не отлипают. Оставляй меньше следов в месте, откуда жаждешь поскорее слинять.
– Нико.
– Гжельский начинает терять терпение.
– Да, да, профессор.
– Парень вздергивает руки вверх.
– Уже ухожу. До встречи, малыш.
Очень надеюсь, что последнее он проректору адресовал. Один малыш, второй детка. Как в древней песне: банька моя, я твой тазик. Ну, и дальше в том же духе. Миска моя, я твоя греча. Уголовничек мой, я твой полицейский уазик. Вот и поговорили.
Сам же сказал, что все свои.
Я и моргнуть не успеваю, а Нико вдруг приседает и высоко подскакивает. Миг, и его силуэт сливается с тенями цветущей зелени внизу.
И почему нельзя просто спуститься по лестнице?
– Прошу прощения за это.
– Проректор Гжельский оправляет одеяние и показательно стряхивает с плеч несуществующие пылинки.
– Здесь учатся в основном очень буйные дети.
Дети? Я бы сказала, детины. Но кто меня спрашивает?
– Я тоже хотела бы извиниться.
– Усердно изображаю кроткую улыбку.
– За проректора Зофу.
– Вы не виноваты.
О, правда? Вот и ладушки.
Гжельский сообщает мне, что Зофу вряд ли вернется к миссии по сопровождению, о чем я, понятное дело, ни капли не жалею. Мы наконец добираемся до конца лестницы и двигаемся по выложенным плитами дорожкам. Практически несемся вперед. Видимо, чтобы не встретить еще каких-нибудь местных бездельников.
Крепко держусь за пушистые бока стула и в то же время внимательно осматриваюсь по сторонам. Не то чтобы меня так уж сильно заинтересовала информация о бегающем неподалеку голеньком Реджи… Но что поделать, любопытно!
Останавливаемся около внушительного здания с громадным входом. Двери гостеприимно распахнуты.
– Двигайтесь прямо по коридору, - инструктирует Гжельский.
– Заблудиться там невозможно. Ректор уже ждет вас. А мне нужно навести порядок.
Стул везет меня внутрь. Первый зал производит впечатление своими размерами. Под потолком - стрельчатые окна. Свет проникает через витражи и создает на стенах причудливые смазанные картины. Повсюду статуи - в основном мужики с шариками мышц.
Тишина. Ни души.
Добираемся до входа в коридор. Здесь начинается мягкая ковровая дорожка в приятных зеленых тонах. Оценивающе разглядываю собственные ноги - в носке и без - и, в конце концов, решаю завершить путь на своих двоих.
Сползаю со стула. Малява слезать с рук не торопится, поэтому просто закидываю его на плечо.
– Радик, парконись в углу.
– Киваю на местечко под витражным окном.
Стул послушно устремляется туда. Лапы снова на кураже - подпрыгиванием сбивают ногам в ботинках всю размеренную походку.