Академия Дивинат, или Принцесса для Темного

Вин Милена

Еще рано. Срываться рано.

— И что делала? — выдавливаю из себя с трудом, и после этого раздается довольный смешок.

Она все понимает. Разумеется, понимает. И то, что я готов склониться перед ее очарованием, и то, что мое терпение истощается.

Этого она и добивается.

— Думала. Просто думала. Обо всем... Но в основном о тебе.

Ладошка нагло ложится на уже окаменевший и раздразненный член. Обхватывает его и слегка сжимает, жестоко выбивая из меня шумный вздох.

Вот же Хаос! И ведь не остановить…

Потому что не хочется. Совсем.

— И... что теперь? К чему ты… Черт, Диана…

Рык вырывается, сбивая меня с мысли, а следом срывается еще один вздох, когда она капельку нерешительно начинает скользить ладонью по твердой плоти.

Так приятно… До дрожи.

Упираюсь кулаками в стену, зажмуриваюсь. Деть бы куда-нибудь руки, иначе они против моей воли сгребут мерзавку в охапку.

— К чему ты пришла? — интонация теряет осторожность и мягкость, выдавая мое вожделение.

— К тому, что хочу выйти за тебя замуж. Твое предложение еще в силе?

Это было последней каплей терпения.

Резко оборачиваюсь, ловя ее испуганно отдернутые руки.

Не иллюзия. Не варварские игры воображения. Реальная. Это понятно по пронзающим глазам, по взгляду — выразительному, полному желания.

— Серьезно?

— Ага, — выпаливает со смущенной улыбкой.

И не позволяет вновь заговорить: встает на носочки и порывисто припадает губами к моим в жадном, иступленном поцелуе.

34. Я тебе верю. Диана

Реакция не заставила себя долго ждать. Дей ответил сразу же. Прижал к широкой груди так сильно, что у меня едва спина не хрустнула.

Он целовал отчаянно, немного злобно и жестоко, словно ругая за отсутствие, за очередное безрассудство, перед которым он оказался бессилен. Неожиданно повернулся вместе со мной, впечатывая в стену, и губы заскользили по шее — обжигающе уверенно.

Горячие капли безжалостно ударяли по обнаженным телам; поднимался пар, плавно становящийся жгучим от нашего дыхания и бьющего через край желания. Делалось до дрожи жарко с каждым поцелуем, с каждым своеобразным незримым клеймом, возникающим после касания губ к коже.

Не было ни единого шанса на отступление, и от осознания этого в груди бушевал приятный, сладкий трепет.

— Почему ты передумала? — шепчет прямо в шею, и мурашки незамедлительно расползаются по рукам и спине. Язык прочертил дорожку до самой груди, и меня всю передернуло, когда он прикоснулся к затвердевшему от смущения соску. — Не теряй дар речи, Диана. Я хочу услышать ответ.

Да он издевается… Снова.

— Потому…

Сбиваюсь с мысли, как только он втягивает губами вершинку, прикусывает, принуждая подняться на носочки, впиться пальцами в его плечи. Между ног упирается ствол — влажный, твердый, заставляющий чувствовать себя неестественно смущенной и растерянной.

Я не была готова к

этому. Но мне этого хотелось. Безумно. Хотелось впервые испытать это с ним — с первым, кто не отвернулся. Кто защитил вопреки смертельным последствиям. Кто продолжает защищать даже сейчас и не отвергает мысли, что в дальнейшем будет рядом со мной.

— Потому что я тебе верю, — выпаливаю на одном дыхании.

Но оно вновь оказывается бездушно отобранным прикосновением губ. В этот раз к животу. Он опустился на колени, жадно сжимая пальцами бедра, поцеловал шрам — легко, мягко.

— Я знаю, что ты не плохой человек, — продолжила, отыскав в себе крупицу сил.

— Глупо в это верить после слов твоей матери. Ты так не считаешь?

Он замирает в дюйме от чувствительного места и поднимает взгляд к моему зардевшемуся лицу.

Это выглядит так… необычно. Невероятно компрометирующая поза. Выражающая и властность, и удивительную покорность одновременно. Я ощущала себя так, будто в моих руках были поводья, но в то же время четко осознавала, что их могут отобрать в любой момент. Без сожаления. С первобытной дикостью.

— Наверное, — выдохнула тяжело в тот самый миг, когда он нагло вдавил большой палец в набухшую точку. — Но эточувство… Оно делает меня доверчивым глупцом.

— Какое чувство, Диана? — спрашивает мягко, но при этом как-то властно, давая понять, что ответа мне не избежать.

Пальцы входят резко и жестко. Поцелуй в живот сглаживает острые ощущения, но я все равно теряюсь в волне беспощадного удовольствия.

— То самое…

Нерешительно касаюсь его волос, слегка сжимаю.

— Как мне вытянуть из тебя это слово? — дыхание опаляет мокрую кожу — и капельки воды на теле словно бы начинают раскаляться. — Услади слух.

— Не скажу. Не сегодня. Пожалуйста, не заставляй…

— Хорошо.

Спокойное смирение вынуждает сердце подпрыгнуть в груди. Он мог бы заставить сказать. А я бы сдалась, не успев опомниться. Но то, как он подчинился, то, с какой кротостью подошел к просьбе, в очередной раз доказало мне, что я не ошиблась.

Он не плохой человек… У меня не было никаких существенных доказательств, я просто верила. И пусть я буду выглядеть наивной дурочкой в его глазах, это гораздо лучше, чем выглядеть жертвой в глазах матери.

Пальцы ускорили темп, вынудив зажмуриться, невольно вернуться в реальность. Одна мысль вдруг ударила в голову, пронзая сознание как стрелой.

Я не могу и в этот раз проиграть ему. Это было моей игрой. С моими правилами.

— Поднимись, пожалуйста, — прошу хрипло, ловя его внимательный взгляд.

Немного озадаченный, он сразу поднимается, оставляя пустоту внутри, требующую немедленного продолжения. Но заполнить ее я хотела несколько иначе…

Наверное, поэтому так дрожали коленки. От безумной затеи.