Академия для Королевы
Шрифт:
Глава 10
Кошкины слезки, кошкин смех
Фидда
Странно, обладая таким возом жизненных проблем, мучиться от чего-то настолько мелкого и незначительного. Мы влезли в поистине масштабную историю, а я, вместо того чтобы заниматься делом, маюсь дурью. И ведь знаю, что глуплю, а заставить себя вернуться к делам не могу. С тех пор как он появился. Влюбившаяся пустынная кошка — есть ли что-то более смешное? Говорила мне мама: «Не связывайся с по-настоящему интересными людьми!» Но разве я ее слушала? Да и какой смысл размениваться по мелочам? Куда занимательней собирать в коллекцию сердца чистые и твердые, словно алмаз. Нет, и другие в моей жизни тоже случались, но по-настоящему я увлекалась лишь достойными…
Что ж, вот и попалась, кошка. Сама попалась, а из твоих сетей выскользнули. Расслабилась. Решила, что, раз сама Луна соединила, не убежит? Вот и плати. Влюбленностью своей глупой плати!
Обидно было до слез, до тупой боли в груди. Ну что такого особенного в нем? Ничего. Еще один в череде таких же. Но зацепил. Безразличием своим зацепил. И умением приходить на помощь в трудную минуту.
И вот снова словно ничего и не было. Проходит мимо, даже не оглядываясь. Не смотрит и не замечает, будто и нет меня. Только Лику и видит. А та принимает его внимание как само собой разумеющееся! Даже демона в покое оставила! Неужели?..
Глупая кошка, вот уже и ревновать начинаю. Уже других лишаю права на свободу, а ведь так кичилась своими взглядами на жизнь! Вот и доигралась.
В таких вот терзаниях и прошло незаметно время. Самое забавное, что я так и не решилась подойти к объекту моих мыслей и прояснить все с начала и до конца. Куда девалось кошачье безрассудство? Исчезло, стоило только влюбиться. Да и зачем устраивать скандалы, когда и без слов все ясно. Он только принял, что было предложено, не больше и не меньше. Мне хотелось заполучить в коллекцию зарда? Получила. Но никто не говорил, что за этим стояли какие-либо чувства. Пустынной кошке они ведь и не нужны. Глупо было бы влюбляться в ту, которая без сожалений и сомнений раздаривает свою любовь.
Эх, что теперь делать, когда оказалась ненужной? Хоть волком вой.
Что обидно, вернуться в Пустыню я не могла. Там бы сами пески залечили мои раны. Но взятые обязательства требовали моего присутствия здесь. Марикай, впрочем, тоже не мог уйти.
Что ж, кошка, придется учиться сосуществовать. И с ним, и со своими нелепыми чувствами. Тут уже ничего не поделаешь.
Ладно, глупо предаваться мыслям на празднике. Тут радоваться жизни надо! Кружиться в ворохе цветных юбок и ловить на себе жадные мужские взгляды. В темных землях поймут. В темных землях примут такой, какая есть. И не будут шептаться за спиной. Не будут роптать и гадать, в чьей постели в следующий раз начнет свой день глупая пустынная кошка.
Настроить себя на нужный лад удалось почти легко. Ведь и он будет в зале. И также увидит, также подарит пусть случайный, но столь желанный взгляд.
И я, поймав ритм мелодии, врываюсь в центр зала. Почти мгновенно вокруг меня образуется пустое место, а музыка почти неуловимо меняется: едва слышный гул степных барабанов, редкие удары цветастого бубна — здесь еще помнят Леди Пустыни, помнят и ценят. Руки взмывают вверх. Веером рассыпаются повязанные на запястьях яркие ленты. Звонко отбивают ритм костяные бусины, вплетенные в волосы, радостно звякают многочисленные золотые браслеты на лодыжках…
Давно я не танцевала так — весело, задорно, отдавая всю себя музыке и людям. И летят юбки, цветными яркими полосками обнимают ноги. Пустынницы всегда танцуют для богов. Их танец приносит радость и счастье. Вы знали? Слышали ли, как боролись раньше за возможность призвать ко двору хоть одну из пустынных кошек? Как проливали кровь за право хоть на одну ночь стать спутником ветряной красавицы? Вряд ли. Но здесь все еще помнят. А потому отбивают ритм уже не только родные барабаны, но и резкие хлопки. Все чаще со всех сторон слышится смех, все громче одобрительный гомон. Пустынницы не любят тишины. Это придворные дамы любят танцевать под звуки кларнета, а нам подавай музыку жизни. И чем сильней радость окружающих, тем веселей на сердце, тем больше хочется отдать…
Как же я понимаю тех, кто погиб после закрытия границ… Утратив это, действительно можно умереть от тоски. Когда привык существовать среди счастливых, смеющихся людей, невозможно от этого отказаться. Светлые же так и не поняли, что они отвернулись от своей удачи, назвав нас распутными девками и запретив устраивать на ярмарках и приемах представления. Темные? Они еще помнят. Но только как их заставить вновь собраться вместе?.. Как убедить выйти из тени и вновь начать радоваться этому миру?
Но я все равно сделаю! Справлюсь! Потому что, познав эту радость, невозможно вновь вернуться к прежнему холоду и безнадежности. Когда тебе отбивают ритм сотни ладоней, когда над залом то и дело вспыхивают яркие искры смеха и ты слышишь одобрительный гул голосов!.. Это ни с чем не сравнимо. И я хочу, чтобы остальные вновь вспомнили об этом. Хочу, чтобы вновь в городах и селах зазвучали степные барабаны, а в воздух взлетели цветные ленты и платки. Мы — счастье. Мы — праздник. Вы же знаете это. Нас надо только позвать!
Окружающие словно слышали меня. Все громче и чаще звучали хлопки. Все радостнее рвался к небу зажигательный ритм степных барабанов. И я кружилась в танце, упиваясь каждым мигом, каждым звуком, каждым открытым мне сердцем… Так вот он, подлинный смысл нашей тяги к ним…
К сожалению, как бы я ни любила это, как бы ни желала продлить еще хоть на мгновение, но танец подошел к концу. В последний раз взметнулись разноцветные ленты, ярким солнцем встала юбка, обнажив многочисленные браслеты на ногах, глухо ударились костяные бусины в волосах… и все. Я упала на колени, с трудом хватая ртом воздух. В груди все горело. Мышцы приятно тянула подступающая боль. А глубоко внутри меня звенело счастье, абсолютное и бесконечное.
Я улыбнулась широко и искренне, как давно не улыбалась. Кто-то подошел и подал мне руку. Я не глядя приняла ее. Прежде нужно отдышаться, а потом можно будет взглянуть на того, кого привел ко мне этот танец.
Ну что, глупая ты кошка, убедилась, как глупо было влюбляться? Хорошо же принадлежать сразу всем и никому. Ты же хочешь этого. Хочешь, чтобы кровь гулко отбивала ритм барабанов в ушах, а танец каждый раз приводил к тебе новых — достойных, сильных, живых!
В груди чуть ощутимо защемило, сбивая охватившую меня эйфорию. И зачем только вспомнила? Все равно же не передумаю. Раз решила жить — выживу. И плевать на дурацкие привязанности.