Академия для старшей дочери графа
Шрифт:
Весь день Сиерлену приходилось реагировать на внешние раздражители на остатках, каплях магии. И только сейчас, накричав на золотого дракона, которая, кстати говоря, с пониманием отнеслась к его состоянию, Сиерлен понял, насколько же он опустошен. Понял… и испугался. Ни его Истинная, ни золотой дракон Тайри его не осуждали. Это было странно и непонятно. К странностям восприятия Каэри он уже привык, но то, что дракон-Истинная наследника Императора не стала его осуждать поразило Сиерлена до глубины души.
Осторожные касания Каэри воспринимались обрывочно, она восстанавливала его, Сиерлена, поврежденные магические каналы, медленно
Боль постепенно возвращала его в сознание… Правда, толку от этого было мало: Сиерлен попытался перехватить руку, просто чтобы остановить непонятную пытку, заработать передышку.
Бесполезно. Он не сумел даже пошевелиться. Единственный оставшийся способ коммуникации со внешним миром он использовал на все сто, несмотря на то, что это считалось среди драконов проявлением слабости: он начал стонать непрерывно, всем своим существом моля о том, чтобы невыносимая боль прекратилась.
— Я тебя измучила, да? — тихий голос Каэри заставил его вздрогнуть, но тело не слушалось и визуально вздрогнули лишь ресницы. Холодная ладонь коснулась его лба. А жжение, которое ощущалось во всем теле и причиняло дикую боль, пропало.
Сиерлен снова застонал, надеясь, что Каэри поймет, что больше он вытереть не в состоянии. И отвяжется … хотя бы на время.
— Ты наверное хочешь пить, — голос успокаивал, обволакивал, как коконом.
Сиерлен просто кивнул, не в силах произнести ни слова.
Холодные ладони приподняли его, осторожно усаживая в кровати. А губ коснулась флага с каким-то терпким и одновременно горьким напитком. Он попытался отстраниться, так как напиток был отвратительный.
Не тут-то было. Горлышко флаги последовало за ним, Каэри придерживая его за плечи и удерживая голову, попыталась влить в него содержимое фляги. Он не помнил, выпил он эту гадость или нет, он снова «поплыл», не осознавая, где находится и что происходит…
Когда он снова пришел в себя, Сиерлен не знал. Боль никуда не делась и он снова застонал. Похоже, Каэри понимала только такой способ коммуникации и обычный протест ее не останавливал.
— Рлен, это нужно выпить, иначе ты не восстановишься, да и помереть недолго, — хмуро произнес знакомый с детства голос.
Голос-то был знакомым… но как Терсаль оказался в Академии и что он здесь делает? — изумился Сиерлен, отворачиваясь от фляги. Если Каэри научилась как-то влиять на него, и он слышит рядом голос Терсаля это еще не повод пить из фляги непонятую отраву.
— Рлен, прекрати! Если ты не выпьешь зелье, вся работа Каэри пойдет насмарку и придется все повторять опять. Будешь отворачиваться, мы все равно в тебя это зелье вольем, только уже через зонд, — в голосе Терсаля прорезалось раздражение, но одновременно в нем слышались беспокойство. И в какой-то мере — жалость.
— Ты же не хочешь лишиться магии? — сердито спросил Терсаль.
— Лишиться магии? Стать как крестьяне, «пустым», потерять телепатическую связь с Истинной, даже если она и останется рядом, не бросит, не отвернется в отвращении от калеки… никогда больше не видеть и не чувствовать Галаксион… разучиться применять магию… НЕТ! — Сиерлен хотел закричать, но из горла снова вырвался лишь приглушенный стон.
— Терсаль, кончай болтать, Рлен тебя не слышит, он вряд-ли понимает, что происходит. Просто удерживай его, я заставляю его выпить эту гадость, — голос Ричарда изумил Сиерлена даже больше, чем голос Терсаля.
Зелье во фляге «вкуснее» от разглагольствований Терсаля не стало, но ужас остаться без магии был настолько сильным, что Сиерлен почти не сопротивлялся, когда Ричард зажал ему нос и заставил проглотить «отраву» из фляги.
Ричард никогда не отличался особым «милосердием» ко всяким телесным недугам, и в случае если его друзья или он сам получали «царапины» от излишнего увлечения фехтованием или попадая в передряги, полностью придерживался «рекомендаций магов-целителей по восстановлению здоровья» доводя до бешенства юного Рлена, которому обычно доставалось гораздо больше «лечения боевых ранений» по той простой причине, что и ранений этих было больше. Сиерлен ни за что не признался бы даже себе, что считал Ричарда просто более отважным, чем себя самого.
Но страх остаться без магии и страх, что Каэри без магии он будет не нужен никуда не делся.
— Где я, что случилось, где Каэри… почему я слышу Вас обоих, но не ее?
— паника Сиерлена прорвалась еще одним стоном. Сиерлен попытался оттолкнуть от себя одеяло, чтобы встать. Конечно, у него ничего не вышло.
Терсаль, видимо, понял, почему его друг пытается вырваться, и стонет.
— Никуда Каэри не делась, спит она, рядом с тобою. Даже такой сильный маг, как она, устанет, если сутки восстанавливать почти полностью уничтоженные магические каналы одного знакомого нам с Ричардом идиота. Твое счастье, что твоя Истинная маг-универсал.
Иначе выгорел бы полностью, без возможности восстановления своего потенциала.
— Укладываем его, следующее зелье — через два часа. И положи его поближе к Каэри, пусть чувствует ее дыхание, иначе так и будет во сне стонать и метаться, — пояснил Терсаль Ричарду, усмехнувшись.
Глава 72
Привидения и призраки никогда не портили Сиерлену жизнь. То есть, они существовали, но юному дракону не «отсвечивали».
Так что отвратительно горькая микстура, которой напоил его Ричард была достаточно убедительным событием в жизни драконьего оборотня, чтобы сообразить, что Терсаль и Ричард, к сожалению, ему не привиделись.
Особенно Ричард! Это воплощение мужества и совершенства! Вот кто никогда не допускал ошибок и ничего не боялся. Жаль, что Ричард влюбился задолго до того, как они, младшие драконы, решили снять проклятие с клана. Ричард прошел бы Лабиринт без сомнений. В отличие от него, Сиерлена! Друзья на него надеялись, а он мало того, что влюбился и не просто влюбился, а нашел Истинную — человека, так еще и под проклятие сумел попасть, успел побывать в застенках людей, со всеми вытекающими отсюда последствиями, заразился драконьей лихорадкой, заработал проблемы с оборотом, основной ипостасью дракона, застряв в человеческом обличье, потерял право на престол драконов из-за панического страха, который драконам испытывать не положено, но побороть почему-то не получалось и заодно успел продемонстрировать Ричарду и Терсалю, что такое магическое истощение, и как, оказывается, бывает плохо, когда маг не думает о последствиях своих действий!