Академия Дракнар 3
Шрифт:
— Профессор? — раздался удивлённый возглас. Подняв голову, Эдвард столкнулся взглядом со старшей ученицей.
— А, Люми. Ты что здесь делаешь?
— Осматриваюсь. Ребята уже улеглись, а мне не спится. А вы?
— Я… ищу библиотеку.
— В час ночи?
— Мне надо! — возмутился паладин.
— Ну, раз надо… так давайте, я вам помогу?
— А ты знаешь, где она?
— Нет, но это не проблема. Пойдёмте.
Паладин последовал за юной девушкой. Буквально за первым же поворотом Люми выловила пару идущих по своим делам скелетов — уборщиков.
— Простите, а как пройти в библиотеку?
Один из скелетов молча поманил
— Вот, он покажет. Идёмте.
Скелет вёл гостей по одному ему известному маршруту, уводя Эдварда и Люми всё глубже под землю.
«И правда, легко заблудиться», — подметил паладин, но Люми в отличие от него никоим образом не выказывала неудобства. — «Ну да. Она, благодаря своим ушам и нюху, всегда найдёт выход», — усмехнулся воин.
Вскоре они оказались возле нужных дверей. Скелет распахнул створки, указал рукой на стоявшие в ряд высоченные стеллажи и удалился.
— Наша библиотека будет явно побольше, — не без толики гордости сказала девушка.
— Да. Только здесь собрано больше книг, — ответил Эдвард.
— М… А что мы ищем?
— Мы?
— Я вам помогу.
— Исторические записи двухсотлетней давности.
Люми кивнула и пошла вдоль стеллажей. Являясь педантичной личстью, Седрик нашёл для каждой книги её место. Каждый стеллаж был подписан и зачарован на защиту своего содержимого. Разделы магии плавно перетекали один в другой, а граница на стыке между некромантией и исцелением буквально размывалась, и невозможно было отличить одно направление от другого. «Восстановление плоти», «Восстановление Глаз», «Восстановление костей», «Пассивная регенерация», «Активная регенерация» и многое, многое другое. А прямо напротив книг по магии находились стеллажи с общими сведениями. «Строение глаз», «Строение кожи», «Строение костей» и ряд других. Сами полки, на которых лежало всё это достояние, выглядели частично пустыми. Хозяин библиотеки выборочно повыдергивал с них нужные ему издания, по которым сейчас учились ребята академии Дракнар.
— «Возбуждение у мёртвых»!? — удивилась Люми, наткнувшись на очередную книгу. — «Импотенция и её причины»? Профессор явно пытался решить свою деликатную проблему, — тихо усмехнулась Люми. — «Строение вкусовых рецепторов», «Нервные окончания полости рта»… — одними губами шептала она, просматривая названия.
— Люми, раздел история в другом месте, — напомнил ей Эдвард.
— Да-да, сейчас. Ой.
— Что?
— «Химерология. Искусственная плоть.», «Химерология. Естественные мутации.», «Химерология, воссоздание искусственной жизни.», — пока Люми перечисляла удивившие её книги, к ней подошёл Эдвард. — А у профессора тут очень серьезные книги остались.
— Неудивительно, что он оставил их тут. Специфический материал.
— Главное теперь Анне про него не говорить, — рассмеялась девушка.
— Действительно, — улыбнулся краями губ паладин, и пошёл обратно в отдел истории.
Оставив магию в покое, Люми последовала за ним. Эвард уже выбрал несколько книг и сейчас их листал. Стеллажи с историей были чётко пронумерованы, а каждая полка имела насечки с датой.
— Не понимаю, — наконец качнул головой паладин.
— М?
— Мне незнакомо летоисчисление, используемое в этой библиотеке. А о событиях, о которых я здесь вычитал, даже не слышал.
— Всё просто. Здесь используется «карткатно».
— Ты знаешь эти числа?
— Профессор иногда использует их на уроках. Они полезны, просты в написании как
— Это два?
— Нет. Это четыре.
— А как будет «два?»
— Вот так, — девушка указала на символ, напоминающий галочку. — Профессор, это раздел древней истории. А нам нужно в более современную. Это… — Люми быстро осмотрелась, — туда!
От одного стеллажа до другого менялись обложки, языки, цифры. Одни книги были сделаны из бумаги, другие явно из кожи, третьи из ткани, четвертые из невероятно тонких металлических пластинок.
Вдруг, Эдвард резко остановился и достаточно резко снял с полки одну из книг.
— Профессор?
— Эти книги из библиотеки «Вандерхол».
— Ах, эти фанатики, — потеряла всякий интерес Люми.
— «Фанатики»!? — аж поперхнулся паладин. — Это великий храм Ленарианы!
— Когда-то был, — уточнила Люми. В отличие от прочих студентов, первое поколение никто не мог пронять. Ни Седрик, ни Эдвард, лишь только Арос.
Посверлив девушку взглядом, паладин сделал глубокий вздох и присел на пол под стеллажом.
— Не понимаю, откуда в вас столько ненависти к богослужителям? — спросил паладин, открывая книгу. — Стоит только заикнуться, как ваша пятёрка как с цепи готова сорваться, — Эдвард оторвал взгляд от первой страницы и на секунду посмотрел исподлобья на Люми.
— Фр.
Ненадолго повисла тишина. Паладин читал книгу, а Люми рассматривала другие тома, как вдруг Эдвард продолжил:
— Вера — есть оплот человечества. Когда надежды нет, лишь вера помогает идти вперёд. Тем более, что наличие бога — доказанный факт.
— Дело вовсе не в богах, — Люми качнула головой, — а в их последователях.
— А что с ними?
— Если тебе нужен страх пред божьей карой, чтобы оставаться человеком — то мне не о чем говорить.
— Серьезные слова, — кивнул Паладин. — И ты полностью права.
— Это не мои слова.
— Тем не менее. Но вера вовсе не…
— … не такая? — перебила Люми присев напротив паладина. — Возможно. Но скажите мне, профессор. Есть ли в вашей религии хотя бы один запрет на что-либо не потому, что после его нарушения последует какая-то кара свыше, а потому что это просто плохо?
Паладин не ответил. Открыв рот, он понял, что не может вспомнить ни одного подобного запрета.
— Вообще-то, наказание и произрастает из того, что что-то делать плохо. То-есть, за плохой поступок обязано последовать наказание.
— То-есть, не будь этого наказания, все бы поступали плохо? — прищурилась девушка.
— Нет, но…
— Но да.
— Возможно.
— А вот и нет.
— Что?
— Простая крестьянская деревня. От силы двадцать семей. В ней нет каких-то дарований, нет особых мудрецов, даже толком образования нет. Бог для местных, как что-то чуждое, эфемерное, которое где-то там. О богах говорят проходящие путники, иногда захаживает священнослужитель. В деревне нет бога. Но люди там очень добрые, открытые, и ведут себя по-человечески. Им нет дела до чего-то высокого. Собрать урожай на зиму, сделать заготовки, подготовить дома — вот чем занят их ум. Научить ребёнка собирать ягоды, отличать полезные растения от опасных, научить охотиться и ориентироваться на местности. Накормить, в конце концов. Им не нужен бог, лишь кружка хмельного под вечер чтобы сбросить напряжение после трудового дня. Скажите мне теперь, профессор, так ли нужна вера?