Академия древнего лабиринта
Шрифт:
— А кто такой горный проходчик? — сразу же спросила Ясиана.
— Был в древности такой гном, — охотно стал пояснять Розенг, — полюбил он красавицу одну. Да, пес, чего ты лыбишься, у гномов тоже есть красавицы. Так вот, полюбил он и пообещал ей, что найдет камень самоцветный, что богаче и краше всех камней короны княжеской будет. И ушел. Но не любят горные духи, когда у них пытаются отобрать то, что себе они оставили. А лучшие камни, это каждому гному известно, должны принадлежать хозяевам гор — духам. Нашел гном тот камень. Только не вернулся никогда к той красавице, не нашел пути назад. Бродит он
— А что же красавица? — Ясиана даже вздохнуть боялась, так захватил ее рассказ.
— Ушла она искать своего проходчика. Говорят, как встретятся они, так все потерявшиеся гномы и найдут дорогу домой.
— Даже те, что давно померли? — не удержался Гортез.
— Те обретут место в фамильном склепе и почетное посмертие, — пояснил Розенг.
Шаати кивком подтвердила его слова.
— Он, случайно, в Академию поступать не собирался? — поинтересовался Тедор.
— Кто? — не понял гном.
— Этот ваш проходчик горный.
— Нет, он камень искал, а потом, когда нашел, стал невесту свою искать.
— В гномьих горах, — уточнил уже оборотень.
— Ну да, где же еще?
— А-а, — протянул вампир, — ну, пусть ищут. Мы им мешать не будем, поскольку они в гномьих горах, а мы — в лабиринте.
Розенг обиженно засопел:
— Горный проходчик не любит шуток.
— Какие могут быть шутки, выбираться нам отсюда нужно. Или лабиринт хочет собрать вместе всех, кто решил поступить в Академию? — Тедор поднял глаза к нависающему своду пещеры. Птичка, ну-ка, расскажи, кого ты встретила, когда ходила здесь раньше?
Ясиана поморщилась. Ей не хотелось вспоминать ту высокомерную красавицу, которую они с Растеном спасли от пауков. Неужели и вправду лабиринт их забросил сюда для того, чтобы они приняли ту гордячку в свой отряд?
— Девушку. Ее имя Наитинэль. Она такая красивая-красивая, как цветок. С такой косой, — Ясиана показала над головой что-то замысловатое, — и одежда у нее красивая, только тоже, как у мужчины. Мы с Растеном помогли ей справиться с пауками, а она такая гордая, не пошла с нами. А Растен за ней пошел, — грустно закончила Ясиана.
— Значит, твой жених ухлестнул за посторонней красавицей? — уточнил Гортез.
— Не то, чтобы… — Ясиана осеклась. Ведь так и было — Растен побежал за Наитинэль. — Да, он хотел уговорить ее пойти вместе, но потерялся. Или я потерялась, — совсем тихо закончила она.
— А вот это нам предстоит узнать, — подвел итог Тедор. — Итак, я думаю, всем уже понятно, что нужно искать легкомысленного жениха и неземное видение, за которым он приударил?
— Тедор, зачем ты так? Ты даже не знаешь Растена, а говоришь, что он легкомысленный? — решила заступиться за парня Ясиана.
— Что ты, птичка. Я даже поблагодарю его, если когда-нибудь увидимся. Может быть, только благодаря ему мы с тобой встретились.
— Встретились мы все благодаря лабиринту, — прервал ненужную перепалку Гортез. — Я думаю, мы уже достаточно попользовались его гостеприимством, пора добираться туда, куда все мы, собственно, собирались, а именно — в Академию.
— Есть предложения? — с издевкой спросил вампир.
— Конечно. Вы все замрите и постарайтесь ни о чем не думать. А ты, Ясианушка, слушай. Закрой глаза и слушай. Только ты можешь услышать, есть ли здесь еще кто-нибудь, кроме нас.
Поскольку других предложений не поступило, то решили последовать совету Гортеза. Ясиана закрыла глаза и открыла мысли. Она стала слушать. Немного отвлекал шум мыслей, все же прорывающихся от ее спутников, особенно от Розенга, которому была неподвластна магия мысли. Пришлось накинуть на каждого, кроме Шаати, пользовавшейся амулетом, по ментальному шлему. На периферии сознания послышалось сдавленное фырканье — кажется, ее шлемы опять больше были похожи на ведра, ну да ничего, потерпят. Только после этого вокруг установилась полная тишина, и Ясиана стала слушать.
Поначалу ничего не было слышно. Тогда она встала и пошла. Сначала шла наугад, произвольно сворачивая в коридоры, потом все больше полагалась на чутье, пока в какой-то момент не услышала слабый ментальный отголосок. Тот, кто был за толщей скал, уже ни на что не надеялся, он лениво перекатывал тяжелые мысли, которые и мыслями уже назвать было нельзя. Ясиана ускорила шаги. Она была уверена, что друзья идут за ней. Идти пришлось довольно долго, то ускоряя шаг, то останавливаясь, а то и вовсе возвращаясь назад. И все же тактика, предложенная Гортезом, дала свой результат — за очередным поворотом они увидели человека, сидящего у стены. Его голова была откинута назад, а глаза прикрыты. Это была та самая гордая красавица, которую они повстречали с Растеном почти неделю назад. Только в каком она была состоянии. Камзол был утерян, рукава дорогой шелковой рубахи пообтрепались. Когда-то бежевые брюки потеряли свой первоначальный цвет. Цвет фарфорового личика отдавал синевой. Шикарные волосы были кое-как собраны в простую косу.
Ясиана бросилась к несчастной. Ясно было, что той срочно нужна помощь.
— Тедор, мы должны помочь, — позвала она спутника.
— Ты обещала нам необыкновенную красавицу, а нашла потрепанного эльфа, — возразил вампир.
— Это и есть Наитинэль.
За спиной послышался смех. Смеялись опять все. Хотя, что здесь могло быть смешного. Пусть это был эльф, он все равно нуждался в помощи. Эльф? Не женщина? Девушка осторожно скосила глаза на то, что должно было быть одинаковым у всех рас. Груди у того, кого они с Растеном приняли за женщину, не было. Нет, грудь, конечно же, была, но совсем не женская. Ну как этого можно было не заметить раньше. Их сбила с толку чарующая красота Наитинэля. И, конечно же, неподобающая мужчине коса.
Как бы то ни было, сейчас он страдал. Кажется, даже не верил, что они настоящие.
— Наитинэль, что с тобой, ты ранен?
Эльф медленно открыл глаза.
— А, это ты, девчонка, от визга которой лопаются пауки, — безразлично произнес он.
— Я, я, — подтвердила Ясиана, — сейчас мы тебе поможем.
Она забрала котелок у Розенга и приложила его к губам Наитинэля. Тот глянул в него, даже сделал небольшой глоток, а потом скривил губы, отвернулся и опять прикрыл глаза.
— Най, ты не отворачивайся. Ты пей. Сейчас мы тебя будем спасать. Тедор, помоги, ты же видишь, человеку плохо.