Академия древнего лабиринта
Шрифт:
Как бы ни хотелось Розенгу, привыкшему к жизни в горах, забраться повыше, идти решили вниз, к воде, а там уж попытаться понять, чего же от них добивается лабиринт. Спускались недолго. Сквозь густую листву иногда просачивался серебристый проблеск воды, но огромные листья, густо переплетенные крепкими лианами, как будто специально прятали от глаз путешественников шумящее внизу исполинское существо.
— Вот, посмотри отсюда, — заметив, с каким интересом Ясиана вглядывается сквозь листву, Тедор подсадил ее на высокий уступ, одиноко возвышающийся над растительностью.
Несколько минут девушка просто молчала. Никто не мешал ей любоваться бескрайней серебристой мощью, медленно накатывающей величавые волны из-за горизонта. Мужчины и пес завороженно любовались ею самой. Каждый из них прожил уже не один десяток лет и умел ценить то неподдельное чувство почти детского восторга, которое распространяла вокруг себя Властительница Духа.
— А бывает, что люди не возвращаются из лабиринта? — задала неожиданный вопрос Ясиана.
— Люди? Люди — не знаю, — ответил Тедор. — А вот вампиры появляются все. Либо на одной, либо на другой стороне ворот.
— Прости, никак не могу привыкнуть, что вы не люди.
— Я уже понял, что ты воспринимаешь нас, как должное, и тебя ничем не удивишь, — согласился Тедор. — Даже если этот хитрый песик-хряк-жук превратится в такого же, как мы.
— Жук превратится в человека? Ой, опять. Ну, вы поняли, о чем я, — смутилась Ясиана, спрыгивая с уступа в подставленные мужские руки.
— В оборотня, ты хотела сказать, — Тедор осторожно поставил ношу на землю и глянул на понурого пса.
— Жук — оборотень? Но как же так?
— Говорит, проходил мимо, когда ты мылась, обернулся, а теперь не может обернуться обратно.
— Бедненький Жук, — Ясиана взялась за холку трусящего рядом с ней рыжего. — Это из-за того, что его ранили, да?
— Это из-за тебя, Ясиана, — ухмыльнулся вампир.
— Из-за меня? Но почему?
— Ты — девочка, а он, как ты заметила — мальчик. И его одежда осталась лежать клочьями на берегу того ручья, где он… встретил тех нехороших волков.
Пес, поименованный Жуком, виновато опустил голову.
— Нужно дать ему одежду, — вынесла вердикт Ясиана.
— Я свои штаны не отдам, Розенг тоже. Остается что-нибудь из твоих вещей. У тебя, случайно, нет лишних штанишек, рубашки или платьица?
Жук недовольно зарычал.
— Впрочем, не нужно, — продолжил Тедор, — он отказывается. Видимо, понимает, что не тот размерчик.
Небольшая лощина, по которой тек ручей, все более расширялась книзу и ближе к берегу превратилась в широкий каменистый пляж. Волны, такие притягательные издали, здесь, вблизи алчно накидывались на берег и по-хозяйски гремели камнями, перекатывая их по своему усмотрению. Опасные, но такие притягательные.
— Нравится? — спросил Тедор. Он тоже с восхищением смотрел на игру разбушевавшейся стихии.
— Да. Это прекрасно.
— Вода — моя стихия, — поведал вампир. — Люблю ее любую. И ласковую, и такую грозную, как сейчас.
— Что здесь может быть хорошего, — нарушил идиллию гном. — Мокро, шумно, скользко. Да чтоб… — он поскользнулся и упал.
— А ты не обижай мать-воду рядом со стихией, а то не только без обуви и топора останешься, — резонно заметил Тедор.
— Обижай-не обижай, недолюбливает меня она, — пожаловался Розенг.
— Значит, просто не лезь к ней.
— Разве ж я лезу? Я сразу предлагал идти выше в горы.
— Вот и шел бы в горы, и вышел бы у себя в Дорестенге, — начал раздражаться вампир.
— Потому и не пошел, — покладисто согласился Розенг. — Я от нашей Ясинки никуда. Хоть я не владею вашими ментальными штучками, но я ж понимаю, что не зря судьба нас с ней свела.
— Ну да, ну да, — поддакнул Тедор, — только для этого лабиринт и существовал тьму веков, чтобы свести тебя и тарситу Ясиану.
— А может и так, откуда тебе знать его замыслы? — не сдавался гном.
— Куда идем? — прервал ненужный спор Тедор, обратившись к псу, который уже сбегал в обе стороны по берегу.
Жук махнул головой направо, и все последовали за ним.
Они шли вдоль берега уже несколько часов. Иногда по ровному пляжу, усеянному мелкой галькой, иногда приходилось подниматься выше, так как скалы вплотную подступали к воде, и неистовые волны бились о камни так, что даже влюбленный в воду вампир не решился бы преодолеть препятствие вплавь. Результатом этого путешествия стал вывод — они находятся на острове. Как бы не вглядывались самые зоркие из них в морскую даль, земли на горизонте никто не заметил. Правда, поднявшись на очередной скалистый уступ, Тедор сообщил, что за туманной дымкой, клубящейся вдали, может скрываться земля. Если остров не будет столь любезен и не раскроет перед ними вожделенные ворота Академии, то придется вплавь добираться до того загадочного места. Согласились все, даже Розенг.
Привал решили устроить подальше от негостеприимного берега. Тедор и Жук отправились на охоту, а девушка и гном занялись обустройством бивуака.
— Розенг, — обратилась Ясиана, когда они, натаскав засохших веток и сучьев, разожгли костер, — а может так получиться, что Тедор и Жук не вернутся к нам?
— Чего ж они не вернутся? Вампир оставил здесь свой плащ, — привел весомый довод гном.
— А вдруг, лабиринт решит разлучить нас? Как вышло с Растеном?
— Если решит разлучить, то разлучит, хоть узлами вместе завяжитесь, тут уж ничего не поделать. А если свел он нас всех зачем-то, то и разбежаться не удастся.
— Это хорошо. Вы так мне все по душе пришлись, Розенг. Расставаться не хочется нисколечко. Да и не так страшно вместе идти.
— Страшно-не страшно, а лабиринт сам выбирает пути и не спрашивает никого. Может пугливой деве чудищ по дороге наготовить, а может дракону весь путь розами усыпать. Кто ж его поймет — лабиринт, он лабиринт и есть.
Вскоре вернулись охотники. Вампир нес несколько тушек упитанных птичек.
— Вот, растолстели, даже летать разучились. Остается только сказать спасибо лабиринту, что не морит нас голодом.