Академия древнего лабиринта
Шрифт:
Ясиана с некоторой долей волнения ждала, когда Тедор скажет, что ему опять нужна кровь, но он сноровисто снял поджаренную дичь и выложил ее на широкие зеленые листья.
— Доставай свои сухари, — мужчина уже уселся на плоский камень и взял в руки сочащийся соком горячий кусок. — Иди сюда, я тебя не съем, — а потом вдруг отложил мясо, повернулся к девушке всем телом и спросил: — Или ты думаешь, что съем?
Пришлось отчаянно замотать головой.
— Боишься меня? Не напрасно. Но я признал тебя равным членом клана, а это значит, что ты никогда не станешь ни для меня, ни для кого другого из нашего клана едой. А если на тебя посмеет покуситься вампир из другого клана, плата за это одна — смерть.
— Понимаешь, мы так устроены, что нам нужна кровь, — начал свое объяснение Тедор после того, как они поели и отправились в путь. — Необязательно человека, другие расы тоже подходят, ну, да не буду вдаваться в подробности. Так получилось, что, попав в лабиринт, я долго брел по пустыне, а пустыня, как известно, не самое любимое место вампиров. Да что говорить, на то оно и испытание. Так вот, я ослаб. А лучше всего в таком случае вампиру помогает кровь. Дома у нас живут те, кто добровольно снабжает нас кровью. Да-да, не удивляйся, есть такие, кто делает это добровольно. Впрочем, что я говорю, ты тоже отдала свою кровь сама. Только наши кормильцы получают за это плату: жилье, питание, если пожелают, и, конечно же, деньги. Ну, и покровительство, куда же без него. А еще, не сочти за хвастовство, но сытые вампиры — неутомимые любовники, это тоже привлекает многих, как женщин, так и мужчин. Наша слюна распаляет желание, ты почувствовала это сама. Но я не мог, не имел право воспользоваться твоим желанием, вызванным искусственно.
— Тедор, — осторожно поинтересовалась Ясиана, — скажи, тебе часто нужно питаться вот так?
— Нет, обычной еды нам достаточно. Только если вампир ранен или ослаб, как я. Хотя, есть и такие, кто не отказывает себе в удовольствии. Не буду скрывать, кровь другого существа — это, прежде всего, удовольствие. Но сдерживать себя можно. Можно и нужно. Только такие вампиры получают право учиться в Академии древнего лабиринта.
— Но, Тедор, получается, ты лишился этого права?
— Это уже не важно, птичка. Провожу тебя, сколько смогу, а там уж как получится.
Некоторое время они шли молча, вынужденно следуя загадочным изгибам лесной растительности. Можно было прорубать в ней ход. Но, затратив усилия и затупив хороший кинжал, путешественники попали в другой такой же зеленый коридор. Смысла бороться с причудами лабиринта не было, и они подчинились его правилам, обходя один узкий лаз за другим, впрочем, договорившись, что всегда будут поворачивать вправо.
Шум речки, перескакивающей с камня на камень, постепенно стих, но река никуда не делась, внизу она успокоилась и величаво понесла свои воды дальше. Когда же солнце перевалило за горизонт, путешественники с досадой обнаружили, что становится все труднее найти сухое место, чтобы сделать привал. Все чаще под ногами чавкала вода, и Ясиана, по въевшейся привычке, уже хотела снять сапоги, чтобы не испортить их, но спутник вовремя остановил ее, указав на юркую красную змейку, мелькнувшую меж вывороченных коряг.
— Они разбегаются, так как чуют во мне хищника, — пояснил Тедор, — но со страху могут укусить тебя. Что тебе дороже — жизнь или сапоги?
Пришлось признать его правоту. Но как же жалко было новые сапоги. И деньги, которые выручили за драгоценный пояс, нисколько не умаляли этой жалости.
Постепенно кустарник, образующий лабиринт, становился ниже, а вода, хлюпающая под ногами — глубже. Тедор уже давно сделал два шеста, которыми они проверяли землю впереди прежде, чем сделать шаг. Несколько раз это уже спасло путешественников от неприятных ситуаций.
— Тедор, впереди кто-то есть, — Ясиана уловила отголоски отчаяния, идущие от существа, что было совсем недалеко от них.
— Я слышу. Но он бултыхается слева, а более сухая тропинка уходит вправо, — спокойно ответил вампир.
— Тедор, мы же не оставим человека в беде?
Ее спутник вздохнул, останавливаясь.
— Ясиана, малышка, а если это не человек? Тогда мы сможем пройти мимо?
— А кто? Медведь? Нет, ты шутишь, это человек, я же понимаю его мысли, я слышу его ужас, его отчаяние. Это точно не животное.
— Ну да, не животное, но и не человек.
— Пойдем узнаем, — и Ясиана первой направилась к существу, барахтающемуся в болоте.
— Стой, куда же ты, — Тедор задвинул неосторожную спутницу за спину и занял место впереди.
Вскоре их взорам предстал затянутый болотной растительностью бочажок, в котором слабо барахтался бородатый мужчина. Из воды торчали только его голова и плечи.
— Ну вот, а ты говорил, что не человек, — победно сообщила девушка.
— Эй, человек, — вампир голосом выделил слово "человек". — Помощь нужна?
— Ступайте, милые люди, мимо. Я уж, как-нибудь, сам, — пробасил владелец роскошной, когда-то рыжей, а сейчас псиво-грязной бороды. Он дернулся, но в результате этого только сильнее ушел под воду, откуда уже торчала только голова.
— Ну вот, — бодро сказал Тедор, — в нас не нуждаются. Пойдем дальше?
— Но как же, — Ясиана опешила, — он же утонет?
— И это его решение.
— Тедор, ты подожди, я быстренько.
Девушка стала осторожно, проверяя шестом каждый свой шаг, подбираться к торчащей из воды голове с отчаянно выпученными глазами. Внезапно ее приподняли, развернули и поставили на сухую кочку.
— Жди здесь, спасительница мира.
Вскоре на кочках сидели все трое. Ясиана исподтишка разглядывала спасенного. Сколь невероятно широки были его плечи, столь же низок был его рост.
— Что глаза свои мучишь? Гномов не видела? — раздалось из-под бороды, которую хозяин безуспешно пытался привести в порядок.
— Нет, — призналась Ясиана. — А, впрочем, подождите, одного видела. Тар Медон, ювелир, он тоже с бородой, низкий и… широкий, что ли. Только я не знала, что он гном. И наша кухарка Сатисха. Но ее папа — обычный человек, и она больше похожа на него.
— Имя ювелира Медона Тангершта хорошо известно во всех мирах, — степенно согласился гном. — Только кто ж ты такая, девочка, что самого тара Тангершта называешь запросто Медоном.
— Я — Ясиана Рутенга из Благодатной Долины, — простодушно пояснила Ясиана. — Пусть тар Тангершт меня заранее простит, если я назвала его неподобающе. Я думала, что Медон — имя его рода.
— Медон — его личное имя, Ясиана Рутенга из Благодатной Долины, — спасенный сокрушенно поглядывал на свои босые ноги — сапоги стали добычей ненасытного болота.