Академия егерей
Шрифт:
Хуже этого было только понимание, что Эгиль мог быть мертв и я слишком поверила в свою теорию. Что вместо живого человека в огне осталась только оболочка, а разум уже давно сожжен. Или же огонь не успел и не смог оживить. Тогда все мои муки напрасны.
Волна магии почти неосознанной, не вложенной ни в какой конструкт, немного охладила пол. Я могла слегка выдохнуть.
Тут тело Эгиля изогнулось, и он закричал. Гудящее вокруг пламя уплотнилось, напоследок лизнуло мой плащ и опалило горячим воздухом ресницы и втянулось внутрь тела. Жутко, но прекрасно.
Шрамы тускло светились. Источник пламени стих. Огонь все еще горел, но жар стремительно спадал, а амулет пожаротушения наконец стал действовать, как следует. Сверху через прогоревший местами потолок, чудом не обрушившийся на лежащих нас, сыпались тонкие капли — обхватывали огонь и поглощали его.
Меня трясло с каждой секундой все сильнее. Но отступиться я уже не могла. Нужно было проверить состояние объекта исследования, прежде чем заняться собой. Я протянула руку в сторону Эгиля, взяла его за запястье — почти не горячее, да и шрамы постепенно тускнели — и с облегчением почувствовала пульс. Отлично. Он жив.
А я жива?
Три попытки создать диагностическое заклинание провалились. Четвертую только с натяжкой можно было назвать успешной. Результат не порадовал. Сейчас пройдет шок, закончится выброс гормонов и мне станет совсем не до магии. Рука по привычке коснулась пояса, но как назло никакой сумки с зельями там не было. Ну да, зачем мне походной вариант в стенах мирного учебного заведения? От боли хотелось уже не стонать, а смеяться.
Что собственно я и сделала пару мгновений спустя, непроизвольно, истерично и до слез рассмеялась.
— Астер? — хриплый недоуменный голос. Эгиль очнулся от моего хохота. Надо будет расспросить хорошенько, помнил ли он что-нибудь, когда вырывалось пламя. Если в кошмарах к нему приходило какое-то прошлое, то и в случае прорыва огня тоже должно что-то видеться. Скорее всего, да.
— Что с тобой? Дис милосердная, да ты… Да как? Ты зачем полезла? Ты совсем с ума сошла?! — в его голосе был какой-то запредельный ужас. Интересный момент: о себе он даже не подумал, а сразу на меня посмотрел. Привык, что с ним ничего не произойдет? Или здесь выползли на свет какие-то глубинные психологические проблемы? О себе нет смысла волноваться?
Я понимала, что меня несет. Мысли путались. Эгиль что-то говорил, но я уже почти ничего не слышала. Мне стало ужасно холодно. Даже хуже, чем в первую зиму моего восемнадцатилетия, когда я выбралась из замка в одном платье и мягких туфлях. Шла я в лес, в голове была пустота. Зачем шла — и сама не знала. Взять себя в руки удалось, но не сразу, прежде я чудом не замерзла в сугробе. Но сейчас было гораздо холоднее.
— Чтобы процесс наблюдения был результативным, необходима непосредственная связь наблюдателя и наблюдаемого объекта, — я прошептала, глядя в склонившееся надо мной лицо Эгиля — искаженное то ли в гневе, то ли в страхе. Хотя, вполне возможно, я и прокричала, все равно не слышала ничего кроме гула в ушах.
60. Эгиль
Все пространство было заполнено гулом и мерцающими точками. Не все магические твари были заражены, и теперь они выли и стонали, облепленные насекомыми. Я их понимал. Сопротивляться рою было почти невозможно, точнее бессмысленно. Но я продолжал, как мог, сражался и за свою жизнь, и за жизни других.
Нельзя было впускать хищных насекомых внутрь этих стен. Я знал, как уничтожить их. Огонь мне поможет. В этом я не сомневался. Но Академия не должна была пострадать и от меня тоже. Эта мысль не давала мне покоя.
Насекомые лезли в глаза и уши, облепили мое лицо, жалили так, что, казалось, с меня кожу живьем снимали. Я понимал, что без своего странного дара или проклятия мне не спастись. Пламя душной яростной волной уже подобралось к той границе, когда мне нужно выпустить его наружу.
Но я медлил.
С каждым разом, когда я терял сознание от боли и находился на грани смерти, выброс пламени становился мощнее. Сейчас же я не просто выжгу комнату: огонь выплеснется из открытого окна и неплотно закрытой двери, лизнет землю во внутреннем дворе Академии и коснется незащищенных людей. А они не должны пострадать.
Мне было тяжело: странное невыносимое чувство — сдерживать то, что нельзя было сдержать. Оно было ярче укусов насекомых, ярче разрывающих мое сознание воспоминаний. Удивительно, что я что-то чувствовал. Привык уже, что пламя возникало неощутимо, его-то и заметить можно было только по воздействию. А моя боль меня сводила с ума вовсе не из-за него, а из-за памяти. Воспоминания были чудовищными.
Но сейчас все было иначе. Я пытался управлять процессом.
Если обычно выброс пламени происходил стремительно и неизбежно, то сейчас я изо всех сил старался растянуть это, уменьшить силу, преобразовать чрезмерную мощь во что-то более безопасное. Я больше не осознавал, кто я и где, моей целью оставалось удерживать огонь.
Время замерло. Возможно, насекомых больше нет. Возможно, я должен был остановиться. Но как это сделать? Пламя все бушевало, наталкивалось на преграды, плавило камни и металл, вырывалось языками из окон и дверей. По идее, я как-то должен был вернуть его на место. Но как это сделать, я не знал.
Ответ пришел извне.
Что-то толкнуло меня в плечо: я рухнул как подкошенный на пол, ударившись плашмя спиной. Тело казалось одеревеневшим, будто и не мое вовсе. Но легкая боль, как ни странно, сработала. Сначала, конечно, пришлось корчиться на полу, заново ощущая свое тело. Огонь бушевал, втягивался внутрь неохотно, казалось, он не желал возвращаться. Но все-таки что-то сминало его, заключало обратно в мое тело. Эта сила была странной: и похожей на магию, к которой я привык, и совершенно иной. Ее было слишком много. Я даже на мгновение заволновался, что тело не выдержит. Но опасения были зря.
Огонь втянулся, угомонился и теплом растворился внутри меня. Как будто не было ничего.
Я сладко вздохнул. Настроение было победным. Надо бы Астер похвастаться в своих успехах: не просто вызвал пламя и всех спас, но еще и немного смог контролировать его.
А потом я услышал смех — хриплый, даже сумасшедший. Я резко повернул голову и увидел лежащую всего в шаге от меня Астер. И почувствовал такой сильный ужас, что в моей груди замерло сердце. Я тут же понял, кто толкнул и вернул меня в сознание. И еще болезненнее было осознавать, чем Астер пожертвовала, чтобы сделать это.