Академия Горгулий. Тайна ректора
Шрифт:
– Вы приступите к своим обязанностям, как только они у вас появятся, – упрямо повторил Колт, в глубине души понимая, что проиграл этот спор.
Там, где вмешивается совет правления – высший орган власти Содружества, там не может сопротивляться даже лорд Ардем. Что уж говорить об Энгарде Колте… Вот только непонятно, почему Ламберт его не предупредил?
– И приступите к ним в своем кабинете, как только он у вас появится. Этот кабинет всегда был и останется моим, независимо от того какую должность я занимаю. Это моя башня и посторонние могут появляться здесь только по моему приглашению или с моего разрешения.
Он сверлил ее взглядом, но Блор и не думала опускать свой. Лишь на последнем вопросе едва заметно улыбнулась и кивнула, нарочито послушно склонив голову, что явно было лишь игрой.
– Можно подумать, ректор Колт, вам есть что скрывать, – заметила она, оглядываясь на разложенные на столе документы и журналы. – Поэтому вы так болезненно реагируете на вторжение?
– А вас, стало быть, прислали сюда шпионить за мной и найти на меня компромат?
– Вы уходите от ответа.
– У вас нет прав задавать вопросы.
Она снова улыбнулась и сделала странное движение головой, словно хотела одновременно кивнуть и отрицательно качнуть ею. Но в целом, судя по всему, признала, что эта словесная баталия осталась за ним.
– Хорошо, ректор Колт, как скажете. Я дождусь ваших распоряжений. Прошу прощения за неуместное рвение. Мне убрать все это?
– Не трогайте здесь больше ничего, – велел он и сделал приглашающий жест в сторону двери. – Идемте, я подберу вам комнату.
Блор послушно направилась к выходу из кабинета, Колт последовал за ней. Уже на лестнице, пока они спускались, поинтересовался:
– Муж не против, что вы будете жить здесь по меньшей мере два месяца, до летних каникул? Он остался в столице?
– Моему мужу уже какое-то время все равно. Я вдова.
– О… – выдохнул Колт, испытав от этой новости непонятное удовлетворение. Но все же смог собраться и с должным сочувствием добавить: – Мне жаль.
Продолжая придерживать подол платья, чтобы случайно не наступить на него при спуске по ступенькам, Рамина Блор вполне искренне, даже немного торжествующе улыбнулась, не глядя на него, и лаконично ответила:
– А мне нет.
Глава 3
Размещение Рамины Блор не заняло много времени. Колта подмывало выделить ей самую крошечную и неудобную комнату из всех, что могла предложить преподавательская часть замка, но совесть не позволила поступить так с дамой. В конце концов, она тоже только пешка в игре, которая ведется то ли против него, то ли против молодого лорда Ардема. Или, возможно, против них обоих.
Тем не менее все планы на день пришлось перестроить. Первого занятия у Колта в расписании не было, и он все еще мог успеть сделать то, что планировал на утро, но теперь у него появились более срочные дела. И прежде всего он собирался переговорить с Ламбертом, выяснить, действительно ли тот знал о приезде Блор и почему ничего не сказал.
Колт надеялся перехватить молодого дракона перед лекцией, но в аудитории его не оказалось, хотя до начала оставалась всего пара минут. Не появился он и к сроку, хотя не имел привычки опаздывать. По крайней мере, прежде Колт за ним такого не замечал.
Ламберт появился в пустом коридоре лишь спустя три минуты после начала занятия. Он, конечно, не бежал, памятуя о своем высоком статусе, но шел очень торопливо, попутно оправляя одежду и волосы, что заставляло думать, будто он только-только встал с постели, накинул первую попавшуюся под руку одежду и теперь приводит себя в порядок на ходу.
Заметив Колта, Ламберт резко затормозил, словно споткнувшись, и, кажется, даже немного смутился. Однако тут же взял себя в руки, улыбнулся, стараясь выглядеть спокойно и независимо, и подошел к ожидающему его ректору.
Колт наблюдал все эти метаморфозы молча и неподвижно, скрестив руки на груди и слегка приподняв рассеченную шрамом бровь. В его взгляде читалось только удивление, но он старательно пытался вложить в него еще и укоризну.
– Ты что, проспал? – поинтересовался он у Ламберта, когда тот оказался достаточно близко.
Молодой дракон снова едва заметно смутился, опустил взгляд и как будто даже слегка покраснел. Колт и не догадывался, что он так умеет. Это зародило в нем нехорошие подозрения о причинах внезапной утренней сонливости и опоздания.
– Надеюсь, моя дочь сегодня на занятиях? Или тоже проспала?
О том, что отношения Ники и Ламберта довольно давно не являются платоническими, Колт, безусловно, знал. И ему это не нравилось. Особенно ему не нравилось то, что они при этом тянут со свадьбой. Он с пониманием и терпением относился к тому, что Ника выросла в других правилах и в другой морали, признавая свою вину за это. К тому же горгульи весьма лояльно относились к добрачным связям, если связь эта была с достойным человеком. А партнера достойнее, чем лорд-дракон, в Содружестве придумать сложно. Да и в любом случае он едва ли смог бы читать ей нотации, поскольку имел отношения с ее матерью, но так и не женился на ней.
Однако правила драконов заметно отличались. И чем больше времени проходило, тем выше была вероятность, что кто-нибудь вмешается, использует добрачную связь против Ники и в итоге разорвет помолвку. Ламберт уверен, что ему, как главе рода, никто не указ, но Колт знал, что все немного сложнее. Да и сам Ламберт в теории мог передумать по той или иной причине.
Колт, конечно, не так уж и хотел породниться с Рабанами, но ему казалось, что Ника искренне и прочно влюблена и разрыв разобьет ей сердце. Какой отец пожелает такое своему ребенку? Он считал выбор дочери достаточно… приемлемым, поэтому мог принять этот союз ради ее счастья. К тому же брак с драконьим лордом дал бы Нике определенную неприкосновенность, которая была крайне необходима, учитывая ее сомнительный дар.
Его вопрос вызвал у Ламберта заметное и вполне искреннее удивление, что сразу давало понять: проспал он явно не из-за бурной ночи любви.
– Не знаю, я ее сегодня еще не видел, – ответил дракон с нежной улыбкой, которая появлялась на его лице почти всегда, когда он говорил о Нике. Что еще больше примиряло Колта с выбором дочери.
– Значит, ночью спать тебе мешала не она. Так что же это было?
Ламберт в ответ промолчал, лишь выразительно посмотрел на него. Могла быть только одна причина, которую он не стал бы называть вслух.