Академия и Империя (Основание и Империя)

Азимов Айзек

Поэтому я подыскивал посредников для нападения на Академию.

Под видом собственного шута я искал агента или агентов из Академии, которые непременно должны были быть засланы в Калган для того, чтобы выяснить, кто я и что я. Теперь я понимаю, что встретить я должен был капитана Притчера. Но по воле капризной судьбы мне встретились вы. Я – телепат, но не до конца. А вы, моя госпожа, были из Академии. Это меня обмануло. Но оказалось не смертельно, поскольку Притчер к нам вскоре присоединился. Но ошибка была допущена в самом начале, и она-то и оказалась смертельной.

Торан впервые за все время рассказа подал голос.

– Постой!

Ты хочешь сказать, что, когда я стоял там и распинался перед лейтенантом, вооруженный только Парализующим пистолетом, и защищал тебя, это было под воздействием эмоционального контроля! Ты хочешь сказать, что я уже тогда был обработан? – кричал Торан, брызгая слюной от ярости.

Тонкая улыбка скользнула по лицу Магнифико.

– А почему бы и нет? Выдумаете, это невозможно? Тогда спросите себя; разве вы стали бы рисковать жизнью ради уродца, которого до этого и в глаза-то не видели, будь вы в здравом уме? Догадываюсь, что по трезвому размышлению вы были сами немало удивлены своим тогдашним поведением.

– Да, – отозвалась Байта, – так оно и было. Это было совершенно очевидно.

– Как бы то ни было, – продолжал Мул, – Торан был вне опасности. У лейтенанта были четкие инструкции – не задерживать вас. Итак, мы втроем и капитан Притчер отправились в Академию, и – сами помните, как быстро завертелась там моя кампания. Когда капитана Притчера судил трибунал, на котором вы присутствовали, я упорно трудился. Военные судьи, которые вели этот процесс, позднее командовали эскадронами во время военных действий. Они быстро капитулировали, и мой флот выиграл сражение при Хорлеггоре и еще кое-какие сражения.

Через Притчера я познакомился с доктором Мисом, который принес мне видеосонор, полагая, что делает это по собственной инициативе, и тем самым несказанно облегчил мне задачу. На самом деле, конечно, он сделал это вовсе но по собственной инициативе.

Байта прервала его:

– Эти концерты! А я все думала, к чему они! Теперь я понимаю!

– Да! – подтвердил Магнифико, – видеосонор действует, как фокусирующий инструмент. Сам по себе он представляет довольно-таки примитивное средство воздействия на чужие эмоции. Но с его помощью я могу воздействовать как на большое число людей одновременно, так и более интенсивно – на отдельных людей. Те концерты, которые я дал в Академии перед тем, как она капитулировала, и те, которые были даны в Хейвене перед тем, как он сдался, сделали значительный вклад в общее пораженческое настроение. Я мог бы здорово повредить здоровью принца на Неотренторе, но без видеосонора не смог бы его убить. Понимаете?

Но главной моей находкой был Эблинг Мис. Он мог бы…

Магнифико произнес последние слова с горечью, но, не договорив фразу до конца, продолжал:

– Существует особая мишень для эмоционального контроля, о существовании которой вы не догадываетесь. Интуиция, предвидение, озарение – называйте, как хотите – это свойство психики может наравне с эмоциями подвергаться обработке. По крайней мере, мне это удается. Вы не понимаете, о чем я говорю?

Ответа не последовало.

– Человеческий мозг работает весьма неэффективно. Обычно называют цифру: двадцать процентов от возможной потенции. Когда вдруг внезапно происходит то, что люди называют интуицией, озарением, ясновидением, в действительности мозг просто выдает то, на что он способен. Я давно понял, что умею индуцировать высокую работоспособность мозга в течение продолжительного времени. Это

губительно для человека, подвергающегося такому воздействию, по очень эффективно для достижения моих целей. Депрессор ядерного поля, примененный в войне против Академии, явился результатом подобной обработки одного калганского инженера. Я снова работал через посредников.

Эблинг Мис был не просто мишенью. Он был десяткой. Его научный потенциал колоссален, и он был нужен мне. Еще до начала войны с Академией я послал агентов для переговоров с Империей. Уже тогда я начал собственные поиски Второй Академии. Естественно, я ее не нашел. Я знал, что должен отыскать ее – и помочь в этом мне мог только Эблинг Мис. Его разум, работающий с повышенной эффективностью, мог позволить ему продублировать работы самого Гэри Селдона.

Частично это ему удалось. Я довел его до последнего предела. Процесс обработки его мозга был безжалостным, но дело должно было быть доведено до конца. Он должен был скоро умереть, но он был еще жив…

Он снова не договорил.

– Он должен был прожить еще достаточно долго. Мы втроем должны были отправиться во Вторую Академию. Это был бы последний бой, и все было бы кончено, если бы не моя ошибка.

Торан сдавленным голосом спросил:

– Почему ты все время к этому возвращаешься? Что за ошибка? И давай кончай, надоело.

– Видите ли, дело в том, что ошибкой была ваша жена, Торан. Ваша жена оказалась необычным человеком. Я никогда в жизни не встречал никого, подобного ей. Я… Я… – Голос Магнифико сорвался. Он с трудом взял себя в руки и продолжал:

– Она любила меня, она жалела меня сама по себе, и мне не нужно было воздействовать на ее эмоции. Я ее не раздражал и не забавлял. Просто – ока любила меня.

Неужели вы не понимаете? Неужели вы не видите, что это значило для меня? До сих пор никто… в общем, мне это было очень дорого. Собственные эмоции обманули меня, меня, бывшего хозяина чужих эмоций. Я не прикасался к ее разуму, к ее чувствам, понимаете? Я ее не трогал. Я дорожил настоящим чувством, слишком дорожил. Это и была моя ошибка, самая первая.

Вы, Торан, были под контролем. Вы никогда меня не подозревали, ничего у меня не выпытывали, не видели во мне ничего необычного. Как, например, в случае с «филианским» кораблем. Когда они нас остановили, они приняли меня на борт для того чтобы я обработал капитана Притчера, который содержался там под стражей. Кстати, они знали, где мы находимся, потому что я постоянно поддерживал связь со всеми своими генералами. Когда я ушел оттуда, капитан стал полковником, человеком Мула и командиром корабля. Все это происходило у вас на глазах, Торан. Однако вы приняли мое объяснение, хотя оно было насквозь порочно. Понимаете, что я имею в виду?

Торан скривился и спросил:

– А как это, интересно, вы поддерживали связь со своими генералами?

– Это было совсем нетрудно. Гиперволновой передатчик портативен и прост в обращении. Да и потом, выследить меня было невозможно! Если бы кто-то и застал меня за этим занятием, из его памяти был бы тут же вырезан кусок. Кстати, такое имело место.

На Неотренторе мои собственные чувства снова подвели меня. Байта не находилась под эмоциональным контролем, но даже она никогда бы ни в чем меня не заподозрила, если бы все не испортил крон-принц. Его намерения в отношении Байты возмутили меня. Я убил его. Это был идиотский поступок. Можно было попросту беспрепятственно улететь, как всегда.