Академия музыки Борвуар. Книга первая
Шрифт:
– Не буду! – честно поклялась я, выдыхая с облегчением.
Теперь меня не отчислят. Алексис отстоит перед дядей – в этом я ни капельки не сомневалась. Парень он хороший. И поет неплохо.
– Томми, вылезай скорее на стол и покажи то, что произошло в зале. С самого начала! – вернулся к проблемам насущным староста, и дракончик послушался – вылез.
Вот чем мне всегда нравился Алексис, так это решительностью. Он никогда не раздумывал долго и моментально брал быка за рога. Написали плохо диктант по сольфеджио? Значит, нужно организовать дополнительное занятие, чтобы подтянуть наши пробелы. Сразу и для всей группы.
Алексис сам договаривался с мисс Крюк, чтобы она осталась в академии в пятницу вечером. Всех собрал, чуть ли не за шкирку притащил в класс, еще и нотную бумагу раздал, чтобы никто не отлынивал. И мы переписали диктант на хорошие оценки.
И так было во всем! Алексис горел не только учебой, но и нашей общей успеваемостью. Он очень обижался на шутки инструменталистов, что мы ни черта не понимаем в нотах. Наверное, поэтому и носился с нами, как курица с цыплятами, подтягивая нас и доказывая обратное. Хотя, если положить руку на сердце, по сольфеджио мы и вправду сильно уступали инструменталистам. На одних только цепочках аккордов заваливались.
– Он будет показывать события ментально? – решилась уточнить я.
Дракончик повилял хвостом, уселся на попу поудобнее и вытаращил свои ярко-бирюзовые глазки. Милейшее создание. Как будто не животное, а маленький крошечный карапуз!
– Да, он создаст контакт с дядей… то есть господином Дювалем, и передаст мыслеформы в виде картинок. Как в замедленной съемке получится, – вполголоса объяснил Алексис, чем навлек недовольство родственника.
– Помолчи! – Дюваль скривился. – С утра голова болит. Надо сосредоточиться.
Мы притихли. Жаль, что передача картинок была возможна только между двумя контактерами. Я бы и сама с удовольствием посмотрела, как всё выглядело со стороны.
Наверное, очень глупо и пошло.
– Ясно! – не успела додумать свою мысль и пожелать Гору провалиться в новогоднюю сессию, как директор оторвался от пристального созерцания дракончика и прикрыл глаза. – Ты свободна, Лейсан. Резерфорд и вправду позволил себе … – он щелкнул в воздухе пальцами, что-то показывая – я не поняла, что именно. – У меня будет с ним серьезный разговор. А пока идите. Возвращайтесь на занятия. Учитесь!.. Насколько знаю, тебя выбрали на роль Медеи, Лейсан?
– Предварительно, да, – быстро ответила я и покраснела.
Всем так говорила, чтобы завистники не слишком распалялись. Мне самой не верилось в выпавшую удачу – я только поступила на первый курс, а уже допущена к постановке новогоднего мюзикла. Вместе с третьекурсниками и выпускниками – это о многом говорит.
Причем отбор как таковой я не проходила. Преподаватель по сольфеджио, мисс Крюк, оказывается, была сестрой куратора академии – мистера Крюка. Она и замолвила за меня словечко перед братом. Еще каким-то чудом совпало, что других сильных исполнителей с меццо-сопрано, к моему счастью, в академии не оказалось. Так что мне дали роль второго плана почти без прослушивания.
Провели его для видимости и всем объявили, что я – новая Медея. А на самом деле мистер Крюк пришел на одно из занятий по вокалу, послушал распевку и тут же отобрал меня.
Об этом я старалась не распространяться. Ведь именно мистер Крюк оплачивал каждый год пошив костюмов, выписывал крутых звукорежиссеров и хореографов из столицы. В общем, предоставлял Академии Борвуар весьма вкусные плюшки, необходимые для студенческого мюзикла. Приглашал на выступление спонсоров, оплачивал рекламу и банкет для аристократов. Поговаривали, что в дальнейшем он протежировал лучших исполнителей женского пола. Вот об этом я пока старалась не думать.
Жизнь покажет, так это или не так.
Глава 2. Библиотечная
До аудитории, в которой у нас сегодня проходила история музыкальной литературы, мы добирались в полном молчании. Алексис то хмурился, то щелкал пальцами, глядя себе под ноги и что-то обдумывая, а я не спешила прерывать его мысли.
Самой было над чем призадуматься. Кто, интересно, позвал Гора на репетицию вокалистов? Он не должен был быть в зале. Мы собирались буквально на час между парами, чтобы пройти арии а капелла. Как говорила мадам Перлой, наш дирижер, полезнее всего репетировать именно без инструментального сопровождения – тогда слышны все косяки и неровности.
Причем мы собирались даже не всем составом – только вторые роли и хористы. Всё случилось слишком быстро, и меня вызвали к директору как раз когда первые альты – две близняшки с выпускного курса – входили в зал.
Инструменталисты собирались отдельно, по средам. А сегодня был понедельник. Нет, что-то тут нечисто. Неужели Найза и Колли его позвали?
Я качала головой и не могла в это поверить. Это было бы слишком подло и жестоко.
Третьекурсницам незачем мне мстить. Я ничего им, в сущности, не сделала. Не ругалась с ними, наоборот, молча проглатывала придирки типа – «уйди отсюда, это мое место!» или: «Да как ее приняли, она во второй октаве даже фальцетом не ползает!».
И явно не заслужила, чтобы меня позорили у всех на виду. Прицепили к роялю, как бабочку иголкой к подушке!
Наверное, Гор придумал месть сам. Разузнал, что мы репетируем, вот и примчался.
Всё-таки в пятницу он с серьезной миной мне угрожал. Трясся весь и с пеной у рта кричал, что я еще пожалею.
Вот я и жалела, что моя магия нестабильна и я не могу отделать его как следует. Таких мерзавцев надо проучать сразу же. Может, Найза и согласна терпеть наглые приставания, шлепки и сальные шуточки. А я – нет. И пятая точка мне не в подарок для этого хама предоставлена.
В общем, за словесный отпор мне не было стыдно. Показала сразу, что ко мне лезть не стоит. И всё же… Наверное, не стоило Гора обзывать на всю академию козлом. Обиделся он знатно.
Но у меня вырвалось! Я даже в своем родном мире такую наглость без ответа не оставляла. А теперь тем более! Этим зазнайкам с третьего курса ни в коем случае нельзя давать спуску! Иначе поступят, как с Даяной. Уничтожат морально, доведут до того, что сама сбежишь из Академии. Наверное, любая не выдержала бы и сбежала. Терпеть насмешки и едкие подколки всю жизнь невозможно.