Академия нежити. Кафедра неприятных последствий
Шрифт:
— Но… зачем?
Александр болезненно поморщился.
— Я перестал быть ей нужен ещё тогда, несколько лет назад, когда меня отравили в первый раз. Самоуверенный мальчишка, который лезет куда не следует — вот кем меня считала любимая женщина. Ирина всё просчитала идеально, её проклятие было безукоризненным и настолько чистым, что никто, даже я сам, не почувствовал отголосков ауры. Я мешался ей, лез со своими нелепыми попытками что-то исправить. В её планы не входило давать нежити свободу: ни тогда, ни сейчас. Только я сумел воскреснуть единожды и научился защищать
Должно быть, сложно понимать, что тебя предал не безымянный враг, а человек, которого ты любил первой, беззаветной любовью.
— Ты ездил к ней в будущем? Что она тебе сказала? — Я обняла плечи руками, борясь с неосознанным желанием коснуться Александра, стать чуть ближе к нему.
— Ездил, — он хмыкнул, — только не застал её дома. Ни единого следа. Тогда меня это нешуточно взволновало, теперь же всё стало очевидно. Понимаю, почему Алекс ничего нам не рассказал. Это бы сильно поломало ход реальности. Всё должно было произойти именно в этой последовательности: восстание — захват академии — спасение декана — проклятие.
— О чем вообще вы говорили с Алексом?
— Обо всем. О восстании, об академии, о том, что ждет нас в будущем, которое для него стало прошлым.
— И что же?
Я оглянулась на Игната, который изображал равнодушие, уставившись в мобильный телефон.
— Никому из нас не жить прежними жизнями. — Александр подошел ко мне так близко, что я попятилась. — Нежить получит законные права, но все мы — преступники. И если я или Виктор Иванович сможем постоять за себя, то ты рискуешь всем только из-за общения со мной. Даже если я попрошу для тебя защиты, никто не гарантирует, что однажды ты «случайно» не попадешь в аварию, когда кто-нибудь из правительства захочет меня припугнуть.
— И что остается? — спросила робко, ещё не осознавая, сколько всего мы пережили за недолгое время, и как это сильно сплотило всех, начиная от девушки-дракона и заканчивая великим колдуном.
— Бежать. Тебе сделают новые документы. Ника Миронова погибнет сегодня в кровопролитном сражении, и её тело никогда уже не будет обнаружено. Всё до безобразия просто. Когда я из будущего встречу тебя, то изображу гнев, чтобы ты не заподозрила неладного.
Кусочки мозаики сложились в единое целое. Моя смерть оказалась обычным обманом, как и непонятная ярость человека, хранящего наш совместный снимок. Пройдет год, но Александр будет ждать встречи со мной, не снимет с безымянного пальца кольца и отыграет свою роль безукоризненно.
— Не только мне нужно спасаться, но и моим друзьям.
Александр крепко задумался.
— Думаю, Маргарите опасаться нечего — официально её вообще не было в академии. Ваш дружок-упырь тоже не пострадает. Он слишком незначительный и наивный. Его допросят разок-другой и отстанут. Память ему я подкорректирую, чтобы он не сболтнул лишнего. Ну а о дочери-драконихе Виктор Иванович побеспокоится как-нибудь сам.
— Меня волнует Игнат. Он воскресил тебя, сбежал из больницы —
— Что ты хочешь от меня? — вздохнул Александр, нервно крутя кольцо на пальце.
— Ещё одни поддельные документы.
— Договорились. — Он отрешенно кивнул. — Жаль, что нам не быть вместе. Я буду помнить тебя, Миронова Ника.
— Та, которая практически полюбила могущественного мага, — с невеселой ухмылкой добавила я.
— Проблема в том, что любить недостаточно «практически». Ты влюблена в своего студента, так и оставайся с ним. Убегайте вдвоем, доучитесь в каком-нибудь зарубежном институте. Я сделаю всё, чтобы вы смогли свободно перемещаться. Надеюсь, ты сделала правильный выбор.
Мы оба посмотрели в сторону Игната, и тот, почувствовав на себе взгляды, оторвался от телефона. В его глазах читались невысказанный вопрос и едва ощутимое подозрение.
— Всё нормально, — шепнула я одними губами и повернулась к Александру. — Ты обещал научить меня управлять своей силой. Всё в силе?
— В любой момент, когда захочешь. Я не стану тревожить тебя, но обещаю прийти по первой твоей просьбе. Что-то мне подсказывает, что в ближайший год ты желания не изъявишь.
Наверное, он прав. Мне понадобится время, чтобы обосноваться на новом месте с новым именем и судьбой. Возможно, и сам Александр займется чем-нибудь неотложным, что надолго разведет нас в стороны. Меня радует, что через год он всё ещё будет жить в своей квартире. Меня радует, что через год он всё ещё будет жить.
Мы попрощались, напоследок обнявшись и пообещав непременно созвониться. Александр поклялся, что не потревожит мои сны. После они с Виктором Ивановичем и Мариной, вновь ставшей человеком, долго о чем-то разговаривали, и девушка тихонько плакала. Её тоже ждет неизвестность, как и декана-зачинщика восстания.
Я всё рассказала Игнату. Он долго переваривал сказанное, и мне показалось, что этот невыносимый парень ответит категорическим отказом. Не согласится прятаться, откажется скрываться под липовым именем.
— Получается, нам нужно признать себя погибшими? — повторил он, качая головой.
— Да. Доверишься мне?
— Если ты не догадалась, я полностью доверился тебе в тот день, когда позволил тащить в академию после стычки в баре. — Игнат крепко сжал мою ладонь и коснулся виска губами. — Кроме того, тебя нужно оберегать от самой себя. Куда отправимся на ПМЖ?
Ура! Он согласился! Уверена, что Рита тоже подыграет нам, и однажды, когда ей позвонит «сестра Мироновой Ники», заплачет навзрыд и произнесет заученную фразу: «Она погибла».
Будущее неподвластно переменам, как и прошлое. Нам не свернуть с намеченной тропы, не пойти иным маршрутом. Люди, которым суждено остаться, всегда будут рядом. Другие сохранятся только на совместных фотоснимках.
Пускай обычным студентам не дано поменять будущее, но настоящее мы уже изменили. А неприятные последствия — это всего лишь очередная глава истории под названием «Жизнь».