Академия относительности
Шрифт:
— Его Наставник по Пути Меча?!
Вот так новость… Очень любопытная картинка вырисовывается…
— Сам понимаешь, что над Фаром трясутся в силу его молодости, опекают и следят неотрывно. Впрочем, ты уже мог оценить скорость реагирования на угрозу. Демоны об этом прознали и решили устранить мальца. Ты им помешал. Уж не знаю почему они тебя не приняли в расчёт — то ли подумали, что ты не станешь биться на стороне Фара, то ли просто не знали, что спарринг именно с тобой, непонятно. Так или иначе, но драконы сильно обеспокоены случившимся — шлют гневные письма Зар-тару
Пришлось согласно кивнуть.
— Не слышу, словами скажи!
— Никаких дуэлей с Фаром.
— Вот так. Считай, что он для тебя вне зоны досягаемости. Забудь, как страшный сон.
— Ещё бы и ему кто сказал, чтобы он больше не лез ко мне.
— Родичи мозги вправят. Он ещё слишком юн, будет вынужден послушаться. А вот Сиф…
— Что про Сифа? — спросил, понимая, что эльф искусно подводит меня к очередной интриге.
— Сиф давно уже считается взрослым, добыл себе полную независимость от семьи, но от этого не перестал быть любимым сыном Главы и его первым Наследником… Улавливаешь?
Хм, любопытно — Камаэль настоятельно рекомендовал оставить Фара в покое и столь же однозначно намекал на Сифа, как на возможный рычаг давления…
— Мне до него не добраться.
— Тебе нет, но аэль… Раэль уже попал в список «сокровищ» дракона, а Сиф еще та упёртая тварь, так что делай выводы.
Использовать интерес Сифа к Раэлю. Использовать аэля. Затаившееся в душе тёплое чувство восставало против этого, но если всё именно та, ка рассазал Камаэль, то при таом раскладе может появиться реальный шанс, если не сместить та Магхзанов, то уж точно крепо схватить их за а оазалось нe столь уж и бронированные яйца.
— И что ты предлагаешь?
— Ну уж нет, я тебе всю нужную информацию дал, разжёвывать не буду, взрослый уже.
Не особо и требуется, в голове уже медленно, но верно складывался оварный план, правда в нём было ещё много пробелов, да и не дотягиваю я до первого мечниа Империи… Ладно, над этой частью еще придётся поработать.
— Вижу проблеси интеллекта во взгляде, значит процесс запущен. Нет-нет, мне ничего не говори, даже знать не хочу — во-первых, чтобы не было соблазна вмешаться, а во-вторых… Забавно будет хоть раз понаблюдать со стороны.
Опять личина «портного» и этот до нельзя бесящий тон… В такие момент до одури хочется затнуть ему пасть чем-то… Хм, я даже могу себе представить, чем. Раз уж он сам та рвётся…
Папочка словно почувствовал моё настроение, хотя почему «словно»? Столько лет тренирови Ментала из жалких зачатков способностей до почти полноценного Влияния, не могло не дать и частички дара эмпатии. Мои губы изогнулись в хорошо отработанной соблазнительной улыбке, а глаза Камаэля забавно округлились:
— О! Кажется, кто-то вошёл во вкус… Не то, чтобы я против, но есть еще один момент, который нужно обсудить, а то чувствую после второго захода я вообще тряпочкой тут валяться буду.
Камаэль
— Уф, от тебя накрывает совсем уж дико… И это ты, считай, сыт. Что-то я не помню, чтобы и раньше всё было так… остро. Мне кажется, или твоя сила возросла?
Слова остроухого заставили задуматься — а ведь верно, все признаки перехода на новый уровень владения инкубской сущностью на лицо. Ну и на другие части тела. Мне уже не так часто требуется кормление, я стал не столь зависим от чужого наслаждения, разборчивость в партнёрах, которая и так всем нам присуща, вообще начинает зашкаливать…
— Хм, ты прав. Оно изменилось.
— Оно?
На миг пришлось остановиться, подыскивая правильные слова:
— Нечто. То, что живёт внутри меня, то что требует такой своеобразной дани в обмен на жизнь.
— Неожиданно. Ты именно так это ощущаешь?
— Трудно описать словами. Это однозначно часть меня, но обладающая небольшой самостоятельностью — разум может говорить одно, но инкубская сущность будет толкать на определённые действия и пока ей не поддашься, она не успокоится. А если слишком долго игнорировать потребности этого Нечто, то оно может в определённый момент перехватить контроль, взять вверх и ввергнуть в пучину совершенно необдуманных поступков.
— Тем больше резона вовремя его кормить.
— Согласен. Вот только после якорения, я не ощущаю это Нечто так остро. Как будто бы оно получило всё желаемое и сейчас лишь лениво дёргается, не находя ничего интересного в окружающем мире.
— Но среагировало на меня? — самодовольно ухмыльнулся Кама.
— Скорее нехотя отозвалось на твою наглость. И то, в большей степени стремясь наказать, чем покормиться.
Эльф нахмурился, а потом недовольно поджал губы:
— Мог бы и соврать. Иногда полезно немного приукрасить действительность.
— Зачем? И ты, и я понимаем, что это никуда и никогда нас не приведёт. Что между нами может быть лишь такое вот соперничество, разбавленное утолением голода.
Что-то странное мелькнуло в бледно-голубых глазах, а Камаэль тихо спросил:
— Почему?
Деланно равнодушно пожал плечами. Деланно, потому что я врал. Ему, но не себе. Может быть, в другой реальности, если бы не было Раэля, Кама и стал бы чем-то большим для меня. го изменчивая натура, властность, уверенность в себе и своих силах так притягательна, что из него вышел бы очень неплохой якорь. Но Раэль… Раэль это совсем, совсем другое… Эльф и сам уже понял причину:
— Раэль?
— Раэль.
— Значит, если бы не было его…
— Даже не думай. Якорь — это навсегда. Исчезнет он и я сойду с ума. Теперь уже без вариантов. Это намного страшнее вашей привязки.
Камаэль опустил голову, от чего волосы стекли золотой рекой, скрывая лицо. Руки на коленях сжались в кулаки, а стоящий в комнате фон резко похолодел. Остроухий закрылся, надёжно отсекая меня от собственного внутреннего мира, а потом встряхнулся, откинулся на спинку дивана, проведя рукой по немного спутанным волосам.