Академия погодной магии
Шрифт:
– Сколько чувств! Мне нравится, — закончил мысль покровитель.
Мне захотелось Ядодела убить, к счастью, он не обиделся, а расхохотался:
– Девочка моя, запомни, богам нужны силы и эмоции. Не пыхти, говори, что у тебя опять, жрица бедовая? Взял на свою голову.
– Я буду жрица вдовая и мёртвая, если ты прямо сейчас не вмешаешься.
— Тьфу.
– Андреа? — муж внешне был спокоен, но его истинное состояние выдавала невероятная бледность.
– Сейчас, — пообещала я.
– Даю вам последнюю минуту, леди, — король всё больше мрачнел.
Через пелену полога тишины я увидела, как
– Время выш…, - начал король и замолчал.
Вокруг меня заклубился туман. Белые завитки изгибались в неведомом танце, сливались в длинных «змей», распадались, свивались в кольца, наоборот, выпрямлялись. Есть знак! Да какой красивый. Спасибо, покровитель. Я завороженно наблюдала за живым кружевом, пока не услышала, как судорожно втягивает воздух Харп. Перевела взгляд на короля. Хьёнден Хрусталь лишился ленивой расслабленности, теперь он сидел на троне напряжённый. И до меня с запозданием дошло, что именно я вижу. Ядодел входит в Малый пантеон Хозяйки Туманного предела, богини смерти. Меня окружил тот самый Туман. Стало страшно.
Когда пелена рассеялась, Хёндьен Хрусталь вновь выглядел величественно. На то он и король, чтобы держать лицо в любой ситуации, дрогнуть королю не зазорно только перед богом.
– Статус подтверждён. Дело, действительно, королевской важности. Поздравляю со свадьбой и желаю счастливой семейной жизни. И, — Его Величество неожиданно проказливо улыбнулся, подмигнул, — не меньше троих детей.
Кажется, последнее пожелание следует понимать как скрытый приказ.
Полог тишины развеялся.
– Лорд Лазурит, леди Лазурит, вы всегда желанные гости. Я буду рад видеть вас на ближайшем балу.
Видимо, ещё один приказ.
Харп поклонился. Я присела в реверансе. Мы удостоились милостивого кивка и отступили в сторону. Малый приём окончен. Для нас. У короля продолжается работа.
Глава 22
Придворные нехотя пропустили нас к стене. Судя по бросаемым на нас жадным взглядам, многим хотелось пообщаться с теми, кого король проводил радушно и пожелал увидеть вновь, но между присутствием на приёме и нами придворные всё же выбирали приём, а Харп нажал на створку боковой двери и, стараясь не слишком привлекать внимание, вывел меня в соседний зал, абсолютно пустой, если не считать вездесущих гвардейцев.
– Вот видишь, — на караульных Харп не отреагировал, будто те были частью интерьера. — Ты зря волновалась. Всё прошло отлично.
Действительно, о чём волноваться? Мы всего лишь рискнули головой и чуть не угодили в петлю. Если бы Ядодел не ответил…
– Мы можем уходить? — уточнила я, желая как можно скорей оказаться дома или хотя бы у Харпа.
– Как насчёт картинной галереи? — провокационно предложил муж, проведя подушечкой большого пальца по моему запястью. Он во дворце чувствовал себя на своём месте.
Я с удовольствием поддалась на провокацию.
– М-можно, — если размышлять здраво, глупо отказываться от возможности посмотреть королевское собрание картин. Когда ещё шанс представится? К тому же приятно, что о моём увлечении так заботятся.
Харп победно улыбнулся, видимо, рад, что я не бегу опрометью из дворца, а готова привыкать к его образу жизни. Чтобы закрепить успех, начала выводить на ладони мужа спиральку. И нас прервали.
Дальняя дверь с грохотом открылась. В зал влетел отец Харпа. Муж тотчас шагнул вперёд, частично закрывая меня собой. Оба тролля выглядели одинаково недружелюбно. Мне показалось, что старший ударит, но Вьят Лазурит застыл каменным изваянием. Гнетущая тишина длилась не меньше минуты. Старший отмер.
– Его Величество признал этот брак. Объяснись, сын.
– Полагаете, я могу знать мотивы короля? Ошибаетесь. Возможно, Его Величество объяснит своё решение лично вам?
Отца Харпа перекосило.
– Сын, я разочарован, — процедил он сквозь зубы.
Харп молчал.
Вьят Лазурит крутанулся на пятках и, чеканя шаг, покинул зал. Муж смотрел отцу вслед и, даже когда дверь закрылась, остался неподвижен.
– Почему ты ему не сказал? — тихо спросила я, прижимаясь.
– Во-первых, мы скрываем, а отец разболтает всем и каждому. Уверен, он найдёт способ обойти прямой запрет, а твой покровитель вряд ли вмешается. Во-вторых… Знаешь, Андреа, я тоже разочарован. Разочарован недоверием. Он мог нормально задать вопрос, потребовать объяснений, но он даже мысли не допустил, что я могу быть прав. Я по наивности считал себя кем-то вроде младшего партнёра, недостаточно опытного и не владеющего всей полнотой информации, но имеющего право голоса. Оказывается, для отца я всего лишь сторожевой пёс, обязанный лаять по команде и в свободное от службы время сидеть на цепи.
Я нахмурилась.
– Андреа?
Наверное, лучше сразу предупредить:
– Я не позволю подобным образом относиться к своим детям. Для меня их жизнь и счастливое будущее важнее любого титула.
Харп посмотрел на меня с искренним удивлением, будто такая простая мысль не приходила ему в голову. А я вполне серьёзно:
– Никаких «интересы рода превыше всего». Предки давно в Тумане, им всё равно. Превыше интересы живых.
– В нашей среде принято считать иначе, — осторожно возразил Харп.
– Мне до вашей среды дела нет, пусть как хотят думают. Я говорю, как будет в моей семье.
Я отчётливо поняла, что пропасть между мной и мужем гораздо глубже, чем я полагала. С этикетом, привычкой к роскоши, слугами, словом, со всей внешней мишурой справиться можно. Но как быть с переоценкой ценностей? Я от своих убеждений не откажусь. Наличие именитого предка не повод делать ребёнка несчастным. Ни Харп, ни его отец счастливыми не выглядят.
– Какая суровая у меня жена, — улыбнулся Харп без тени недовольства. — Хорошо, будет так, как ты скажешь. Разберёмся. Справимся.
Желание идти в галерею пропало. Как-нибудь следующий раз на картины посмотрим. Не так уж и интересно. Я лучше сама помалюю. Харп уловил моё настроение и понятливо кивнул: уходим, только до зала, из которого разрешено открывать порталы, дойдём.
Я больше не смотрела на шикарные интерьеры, на украшающие их произведения искусства. Дворец при всём его великолепии не больше, чем золотая клетка. Мне не понравилось.
Мы проходили коридоры настолько быстро, насколько позволяли приличия. Но избежать проблем всё равно не удалось. Нас окликнули: