Академия семи ветров. Добить дракона

Ясная Яна

Ковчег! — Воспоминание пришло толчком. — Я лежу в ковчеге, в подвале академии.

В мертвецкой. Рядом с эльфом.

Сбылась мечта дурочки!

В груди сперло, подкатил приступ кашля, и я, ухватившись за борта ковчега, рывком села. С головы с протестующим хрустом слетел тоненький и гибкий усик, такие же усики потолще в несколько витком охватывали запястья и щиколотки, а я, не обращая на них внимания, прижав одну руку к горлу, вторую ко рту, кашляла, извергая из себя потоки жидкости…

…в которой я, кажется, спала.

Как младенец в околоплодных водах, — мелькнула мысль.

Кажется, меня залили ею уже после того, как я уснула, потому что я этого не помню.

И хвала Свету и Предкам!

Оглядев свои руки, покрытые мелкими золотистыми чешуйками (травянистые усики бессильно сползли с запястий, когда я поднесла их к глазам), я не слишком уверенно добавила: и Небу?..

У нас получилось!

У нас получилось?..

Резко обернувшись, я постаралась заглянуть себе за спину — но только спину и увидела, с налипшими на нее, мокрыми и потемневшими от жидкости волосами. Крыльев не было.

Зато была чешуя. По всей спине. И по плечам. И по груди. Торопливо ощупав лицо чешуйчатыми руками, я убедилась сразу в двух фактах: во-первых, лицо — тоже чешуйчатое. Даже ноздри. Даже губы! Во-вторых, чешуйчатость тактильным ощущениям не мешала. Она слегка изменяла их — я тут же поняла, что это неизбежно, и смирилась — но не мешала.

— Милдрит! Милдрит, как вы себя чувствуете?

От голоса, ощущаемого словно сразу всем телом, я дернулась, торопливо прикрыла себя руками, закрывая наготу, насколько удалось, и оглянулась на стоящего человека.

Ой. Не человека!

Это эльф! Эль Камиль!

Ой, я его знаю!!!

Я знаю настоящего живого эльфа!

Воспоминания возвращались каскадом, цепляясь одно за другое, словно нити в кружеве, расползались всё шире и шире — словно изморозь зимой по замковому стеклу.

— Милдрит, вы меня слышите? Вы меня узнаете?

На мои плечи опустилось белое полотенце, огромное, как простыня.

— Да, — прохрипела я, и закашлялась снова, торопливо кутаясь в предложенный покров. — Да, слышу и узнаю. Вы — эль Камиль, вы эльф, и прибыли из Древа, чтобы принять участие в моем лечении. А куда делась рубашка, в которой я шла на ритуал?..

— Отлично, — эльф улыбнулся и присел рядом, перестав нависать надо мной с высоты своего роста. — Интеллект, по первичным прикидкам, сохранен! А рубашка растворилась: она нужна была лишь из уважения к вашей стыдливости, но в остальном мешала бы.

Моя матушка бы с вами поспорила. Уверена, она наличии у меня интеллекта считает фактом сомнительным.

— Милдрит, сейчас постарайтесь просто расслабиться и отдыхать, пробуждение после долгого покоя — это большая нагрузка, оно должно было отнять у вас много сил. Уверен, к нам уже спешат остальные наши коллеги, система оповещения должна была сработать и предупредить их, что вы проснулись… А пока отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь!

— А есть о чем? — насторожилась я.

Эльф снова улыбнулся (он, кажется, ставит рекорд эльфийских улыбок, выданных за короткий промежуток времени!):

— Пробуждение прошло не совсем, как мы рассчитывали. Мы ожидали, что вам понадобится наша помощь. Но вы прекрасно справились сами!

Сидя в ковчеге, я ждала остальных целителей и заново знакомилась с собой.

Кажется, у меня изменились органы чувств. Или даже добавились новые — потому что цвета стали глубже, сильнее, а слышала я теперь, вообще, чуть ли не всем телом. И не только звуки — я “слышала” движения. По крайней мере, движения сидящего рядом эльфа. Изменилось ощущение пространства: я вдруг очень остро ощутила, что раньше воспринимала пространство иначе, не учитывая во всей полноте понятий “высота” и “глубина”. А сейчас я с легкостью ощущала громаду замка над нами и скальную породу под ним…

Это было… утомительно, ощущать столько всего нового, и потому я сосредоточилась на изучении своих рук.

О, Свет и все великие сущности, что это были за руки! Прекрасные руки, восхитительные! Внутренняя сторона кисти была покрыта меленькими чувствительными чешуйками, а тыльная — более крупными и грубыми, цвет чешуи менялся от светлого-светлого белого золота до благородного темно-золотого, а пальцы оканчивались удивительными трехгранными изогнутыми когтями черно-золотого цвета! Ничего прелестнее, чем эти когти — аккуратные, острые, как бритва, элегантно изогнутые — я в жизни не видела.

Из интереса я подцепила кончиком когтя полотенце — и оно расползлось на волокна. Зачарованная полученным результатом, провела по переплетению корней на краю ковчега — и залюбовалась тем, какая аккуратная получилась бороздка!

— Милдрид! — раздалось укоризненно со стороны дежурившего рядом со мной эльфа, и я со вздохом прекратила эксперименты, переключившись на простое любование.

Неужели, ну, неужели, я навсегда останусь такой?!

Словно в ответ на мой мысленный вопрос, чешуя начала исчезать, словно “впитываясь” в кожу.

Нет! Нет, я так не хочу! Мы так не договаривались! Чешуйки замерли, подумали, и стали возникать обратно.

Ого. Ого! А что, так можно?!

Ворвавшаяся в спецхран группа из шести человек (вернее, одного человека, одной драконицы и четырех эльфов) застала меня увлеченно играющейся с новыми возможностями.

Гонять чешую ручейками, как Алвис, пока не получалось.

— Милдрит!

— Молодая госпожа Рейон дю Солей!

— Адептка Релей!

— Как вы?

— Как ты себя чувствуешь, девочка?

— Вы чего-нибудь хотите?

Вопросы послышались со всех сторон.

Я же, прислушавшись к себе, с удивлением ответила:

— Есть хочу!

— Слабый куриный бульон! — Тут же провозгласил целитель Агнус, сплел диагностическое заклинание, и направил его на меня.

— Сок фрукта ши! — Немедленно возразил ему глава эльфийской звезды, противный эль Фаррель, делая то же самое, но по-эльфийски изящно.

— Помилуйте, где же мы возьмем здесь ваши фрукты ши?! — изумился наш домашний целитель, записывая полученные результаты, и тут же запуская новое заклинание.