Академия Врачевания. Неукротимое пламя
Шрифт:
– Что случилось?
– спросила я друзей.
– Чарльз попал в госпиталь, - ответил Тэй, а затем, опасливо покосившись на рыдающую Лиззи, тихо продолжил: - Черная магия иссушила почти все его жизненные силы. Он... Он без сознания, - Тэй мотнул головой, отбрасывая со лба длинную прядь волос. Его взгляд задержался на Мелитте, чья голова уютно покоилась на плече Оливера, а пальцы нежно перебирали его пальцы.
– Как прошло слушание?
– спросила Джози, когда Лиззи с судорожными всхлипами оторвалась от ее плеча, и все так же содрогаясь рыданиями, покинула комнату.
– Я слышала, как возмущалась Роза
– Она вне себя от злости.
– Она вне себе, - поправила я ее.
– Причем всегда.
– Все засмеялись, а затем резко смолкли, так как в комнату вернулась Лиззи. В руке она держала открытый конверт.
– Пуговица только что передала мне это. Мадам Кхорк пишет, что завтра мы можем навестить Чарльза.
– Сомневаюсь, что в этом есть хоть какой-то толк, - мрачно отозвался Эрни. Лиззи застыла, приоткрыв рот; Джози в возмущении выкатила глаза.
– Эрни! Как ты можешь так говорить? Чарльз твой брат!
– воскликнула она.
– Я помню, - огрызнулся тот.
– Вот только какой толк ходить к нему, если он не услышит нас и не увидит?
– Ты не прав, - нравоучительно возразила Мелитта, на что Эрни наградил ее неодобрительным взглядом, в котором ясно читалось: "Лучше бы тебе заткнуться". Но девушку это вовсе не смутило, и она продолжила: - Говорят, бывают случаи, когда люди, находящиеся в коме, слышат, как с ними беседуют их близкие, и это помогает им вернуться к жизни.
– Когда я был при смерти после укуса волка, то совершенно ничего не слышал, хотя отец говорит, что мое мать день и ночь сидела у моей постели, умоляя меня не умирать, - прокомментировал Тэй.
– Ты мог слышать, просто сейчас не помнишь этого, - не сдавалась Мелитта. Тэй снисходительно улыбнулся, но встретившись взглядом с Оливером, тут же погасил улыбку.
А вечером мы все, кроме Лиззи, пожелавшей остаться наедине с обрушившимся на нее горем, отправились в библиотеку - читать свежевышедший номер газеты "Ландрийские сплетни". Каково же было наше удивление, когда зал библиотеки оказался до нельзя набит студентами, толпившимися в очереди к столу мадам Гринк. Из всей нашей компании деньги были только у Тэя, а потому он, тяжело вздохнув, и неохотно принимая выпавшую ему долю, занял очередь, а мы прямиком кинулись к единственному свободному столу, за которым только что сидела веселенькая компания каких-то старшекурсников.
"Ой, смотрите-ка, это ведь она!
– взвизгнула какая-то девица с соседнего стола, и указала в мою сторону длинным кривоватым пальцем.
– "Эй, феппс! Хочешь полюбоваться на себя?
– она продолжала орать.
– Здесь про тебя написано! Ты ведь за этим пришла сюда, правда? Хотела убедиться, что про тебя не забыли?" - девица препротивнейше ухмылялась и трясла газетой.
– Ты права, Герцинна. Стейси, несмотря на свое положение, любит внимание и ради этого готова на всё. Например, выдумать гнусную историю о том, как ее якобы пытались изнасиловать; выступить в королевском суде с ложными показаниями...
– Роза, вынырнувшая из-за высоких стеллажей, лениво подошла к высмеивавшей меня девице, а затем, скрестив руки на груди, вперила в меня полный ненависти взгляд. Я никогда не была робкой, но сейчас мне стало не по себе.
– Я ничего не выдумывала, - дрожащим от злости голосом, сказала я ей. В библиотеке воцарилась
– Суд счел иначе, - она выхватила у Герцинны газету, и, протанцевав к нашему столу, бросила ее передо мной. Лицевая сторона газеты пестрила фотографией МакКейна, скованного в кандалы и кричащим заголовком: "Хитроумные интриги простушки Блейн или в Академии Врачевания завелись крысы! Какие цели преследует маленькая лгунья?"
– Что? Да как они посмели?
– Мелитта вырвала у меня газету и принялась яростно листать страницы в поисках подлой статейки. А вот у меня как-то пропало желание читать эту лажу, зато зародилось другое - настучать по голове этой выскочке Розе, чтобы ее мерзкая ухмылка исчезла с не менее мерзкого лица, а после чего покинуть библиотеку. Уйти, сбежать, спрятаться от десяток глаз, пожирающих меня, смеющихся, жаждущих хлеба и зрелищ. И я встала, чтобы уйти. Промчавшись мимо хихикающих девиц во главе с Герцинной, я направилась к двери, где нос к носу столкнулась с Кристианом.
– Я знал, что ты здесь, - ласково улыбнулся он мне, и это не смотря на то, что я случайно наступила на его идеально вычищенные туфли.
– Если хочешь встретить Стейси, иди в библиотеку, - пошутил вампир, а затем сделал то, отчего гвал улюлюканий и насмешек в мой адрес разом смолк - Кристиан поцеловал меня.
– Привет, - он как - будто не замечал повисшей темноты. Его совершенно не смущали любопытные взгляды. Мне вдруг стало легко и весело. Очень хотелось взглянуть на перекошенное лицо Розы, и мне выпала такая возможность - Кристиан оттопырил локоть, призывая взять его под руку, что я сделала с большим удовольствием, отчасти чтобы позлить свою врагиню. О, эффект был потрясающ! Роза моргала, провожая нас взглядом, а ее рот то открывался, то закрывался, и это выглядело забавно. Она хватала ртом воздух, задыхаясь от молчаливой ярости, пожиравшей ее внутренности, но сделать ничего не могла. Она не могла ничего сказать и хоть как-то выразить свои чувства. Она не имела права на эту ревность. А я, под руку с Кристианом прошагала через весь зал к друзьям. К нам присоединился Тэй.
– Газеты кончились, - хмуро сказал он, и резко смолк, заметив Кристиана - он был так увлечен стоянием в очереди, что всё пропустил. Несколько секунд оборотень сверлил глазами, а затем отвернулся, так ничего и не сказав. Кристиан взял сто стола газету.
– Что ж, по крайней мере, не оправдали по всем статьям, - произнес он спустя некоторое время. Он выглядел задумчивым, а между бровей залегла глубокая морщина.
– Не оправдали по всем статьям?
– рыкнул Эрни.
– С него сняли все обвинения по делу Стейси! Или ты тоже считаешь, что ее жизнь и честь ничего не стоят? Ну, конечно, ты так считаешь! Ведь она феппс, а ты такой же...
– Ты и представить себе не можешь, какую ценность для меня представляет жизнь Стейси, - грубо перебил его Кристиан, и в моем теле разлилось странное, но очень приятное тепло, совершенно не связанное с возможной реакцией Розы на слова ее бывшего любовника, которые она, вне всяких сомнений, слышала. Кристиан говорил не громко, но и в зале библиотеки стояла такая тишина, что пролети здесь муха, ее жужжание было бы слышно каждому присутствующему.
– А потому, пожалуйста, не говори того, чего не знаешь.