Академия Зла, или сын для козла
Шрифт:
— А что это так неамбициозно? В бабушку? — спросила я, радуясь возможности избавиться от страшного соседства.
Я стояла, руки в карманы и чавкала жвачкой.
— А жвачка вам зачем? — спросил преподаватель.
— Чтобы было свежим дыхание. Дыхание смерти, — усмехнулась я, демонстративно зевая.
— Ха, старая шутка. И уже не смешная. К доске! Живо! — произнес преподаватель, пока я рыскала глазами по стенду: «Демон должен вести себя ДЕМОНстративно!».
— Ой-ой-ой, — скрутилась я, вспоминая старые фокусы. — У меня, кажется,
— В том году Академия приобрела специальный магический прибор, проверяющий здоровье учеников, — спокойно ответил преподаватель, доставая какую-то штукенцию. Он направил ее на меня, и подо мной появилась огромная алая печать. Печать тут же погасла, стоило убрать прибор на стол.
— Вы абсолютно здоровы, — произнес старикан, пока я осознавала, что наука не стоит на месте. Она просто там топчется. Иногда даже продуктивно! Старые, как мир, детские фокусы больше не работали, а я боялась рисковать!
— Ла-а-адно, — лениво протянула я, будучи уверенной в том, что сумею выкрутиться. Медленно, шаг за шагом я шагала в сторону доски. Казалось, если бы рядом со мной наперегонки ползла улитка, то она бы обогнала меня и уже бы махала с финиша!
— Вы там скоро? — спросил преподаватель, выглядывая из-за роскошного черного стола, омытого слезами жадных родителей.
— Скоро только кошки рожают и дата выплаты кредита наступает! — огрызнулась я, продолжая трепать нервы учителю.
Наконец-то я подошла к нему, глядя на ошарашенную бабку, которая все еще терла глаза и моргала: «Это что? Собес что ли?».
— Ну, рассказывайте! Как правильно вселяться в бабку? — спросил преподаватель, пока я стояла, как последний шалопай. И усиленно ковыряла в носу.
«Веди себя, как ребенок! Ты — ребенок! Ты — не взрослая, ты — ребенок! И не вздумай применять магию! Дети только учатся магии!», — убеждала я себя.
— Я сказал, что не хочу вселяться в бабушку! От нее чесноком пахнет! — шмыгнула я носом, грея в руках упаковку с волшебной какашкой. Если не желаешь отвечать — сорви урок! Вот правило, которое прокатывало всегда. Если наши родители еще могли сорвать урок больным животом и обидной надписью на доске, то у нас такое не прокатывало. Нужно было что-то посущественней!
— Тебе мама рот с мылом не мыла? — спросил преподаватель, после того, как я запнулась на «звиздоадском страхоблюдище» и «чудозвоне».
— Люблю клубничное! — огрызнулась я, начиная обхаживать бабушку со всех сторон.
— Сгинь! — шептала бабка, глядя на меня с прищуром.
Преподаватель встал и повернулся спиной к классу! Эх! Ничему его жизнь не учит! Я плохо помнила про бабок. Зато прекрасно помнила про мужиков. И про то, что у любого уважающего себя мужчины есть гараж или друг с гаражом, в котором они часто заседают.
Мне очень хотелось кинуть какашку, но глядя на его величество, я не рискнула. Неужели придется отвечать? Фу, какой позор!
— Почти у каждой бабушки есть дача. Дача — это почти
Я решила поднять ставки и бросила маленькую едкую вонючку, но демоненок с первой парты усмехнулся, глядя на меня. Едкий дымок пополз по аудитории, но не было не визга, ни писка, ни …
Так! А вот это уже более, чем странно! Неужели никому не хочется сорвать урок? Или я чего-то не понимаю?
— Садись, пять! — мрачно заметил преподаватель, пока я отчаянно пыталась понять, в чем же дело! Почему урок не срывается? Я уже исчерпала содержимое кармана, но демонята сидели спокойно.
Тут явно что-то не то!
Это … это не дети! Я смотрела на учеников, понимая, что дети так себя не ведут. Дети обычно непоседливые, смешливые, ищут любой повод не учиться. А эти сидят почти примерно. И просто злорадно смотрят… Так, стоп! Тормози хвостом! Это … не дети! Здесь нет ни одного ребенка! Тут одни… взрослые, принявшие личины детей!
С одной стороны я могла бы спалить их, но с другой, понимала, что попадусь сама. «Девушка, вам так идут неприятности! Они вас очень стройнят! И идеально подходят к прическе! Давайте я вам подарю еще неприятностей!» — представила я возможные последствия и поежилась.
— Хорошо, — процедила я, глядя в глаза «класса». Так вот почему мой ребенок пришел напуганный!
Но про бабушек я вообще не помню! Это ж когда было! Прошла почти вечность, когда я в последний раз открывала учебник! Ну, хоть бы подсказал кто!
И тут я увидела тень его величества, мелькнувшую на стене… Она скрючилась и надела платок. Позади нее появилась тележка.
— Бабушки любят тележки! — начала я, внимательно следя за тенью.
— Так! — поправил очки преподаватель, кивнув.
— Везде, где они ходят, они таскают за собой тележку, — угадывала я по тени. — В бабушку вселяться очень просто. Не нужно … эм…
Тень держала в руках что-то похожее на портрет или зеркало.
— Они иногда не узнают себя в зеркале… — прочитала я по тени, мельком глянув на его величество. Тот сидел спокойно и невозмутимо. Зато тень плясала по стене, кривляясь и показывая мне правильный ответ. На моих губах появилась тень улыбки. О, как я была благодарна!
— Бабушки не узнают родных, поэтому учить имена не обязательно! Все можно списать на…, - продолжала я все уверенней и уверенней. — Старческое слабоумие, маразм и … этот… как его…
— Склероз, — кивнул учитель, раздумав позорить меня перед моим ребенком. Его перо зависло над журналом, но оценку пока не ставила!
Я рассказывала про бабушек, иногда уходя совсем не туда. Тень продолжала гримасничать и показывать картинки. Я осторожно глянула в сторону его величества. И увидела, что он едва заметно улыбнулся.