Академия Зла, или сын для козла
Шрифт:
— Ма-а-ам! — округлились детские глаза, прочитав первую размашистую надпись.
— А что? — пожала я плечами, вспоминая бурную юность. — Чем тебе не понравилось: «Чтоб вам поперек горла встала, когда какать пойдете!». По-моему, мило! Только немного в других выражениях!
— Ма… — выдохнул мой малыш, глядя на меня слегка испуганно.
— Все нормально. Это переводится, как что-то вроде: «Свали в туман, накройся тучкой, заройся в мох и плюй колючкой!», — ответила я, входя во вкус. — Только одним очень емким
Мама, высунув язык, расписывала комнату. А потом решила разрисовать.
— Может, ты попробуешь? — спросила я, протягивая несмываемый магический фломастер. — Давай! Рисуй огурец и два помидора. А потом добавляй … Ладно, мама сейчас сама изобразит свою мечту! Дайте мне половину стены!
— Ма, я спать хочу… Я что-то устал, — вздохнул мой малыш, зевнув. Он стал укладываться на кровать.
— Почему без ботинок? — спросила я, глядя на аккуратно поставленные ботинки, сложенные носочки и одежду на стульчике. Я вздохнула и почесалась маркером, слыша тихое сопение.
— Так, котики! — усмехнулась я, потирая руки. — Нет, хорошо, что они уже пушистые!
Через час я отвалилась от стены, глядя на результат. Эту стену впору называть Министерство Внутренних Органов. Поскольку на ней были изображены, скажем так, сотрудники. А вот этот большой и пушистый — видимо, начальство.
Вот кому я покупала раскраски и пособия по рисованию гадостей? Эх! Столько душ на ветер!
Я честно старалась все исправить. Но выглядело это так себе. Если бы однажды, красавец — демон, любящий чужих детей, дарящий ядовитые цветы и делающий мелкие приятные пакости каждый день пригласил меня после месяца «встречаний» к себе, снял штаны, а там было вот это… Я бы, пожалуй, воздержалась! Нет, конечно, погладила бы. И предложила бы напоить его молочком.
На диване спал наследник моего кредита. Будущий обладатель маминой задолженности, если, разумеется, она не проживет еще лет пять. В чем мама после встречи с его величеством не уверена.
Я присела на диван и погладила его по взъерошенной макушке. Он засопел и потерся носом об подушку.
— Спи, — прошептала я, глядя на комнату настоящего демона. — Маме еще всю ночь грохотать…
Я осмотрела приличный бардак, а потом пробежала. Топала я как стадо коней.
— Тебе еще здесь десять лет учиться! — крикнула я, глядя по сторонам. — Не надо повторять подвиг мамы в первый день.
Я качала заклинанием люстру, гремела креслом и шатала дверь.
— Ну это уже чересчур даже для демона! — воскликнула я очень строго.
Немного пошумев, я вспомнила пособие для мам — демонов. «Ваш ребенок должен быть похож на полтергейста. После него должны оставаться одни руины, пожары и разрушения. Это поможет ему в будущем стать мерзопакосной личностью. Люди воспитывают в детях послушание. Послушные дети удобны. Они не умеют говорить «нет». Им неловко отказывать.
Я прилегла на диван. Сейчас мама немного поплюет в потолок.
Достав плевательницу и бумажки, я лежала и плевала в потолок, глядя, как они прилипают к лепнине.
Говорят, что настоящее зло не дремлет. Может, куняет, зевает, клюет носом, но не дремлет. А мне что-то так спать захотелось! Мама была уже не самым юным злом, готовым круглосуточно штурмовать чужие нервные системы. Поэтому зло решило … нет, не вздремнуть, а так, повалятся до утра с закрытыми глазами.
Стоило мне пристроиться на диванчике, найдя удобное положение для хвоста, как вдруг…
— Ногу не туда… — послышался отчетливый голос за стеной. — Ты что? Не помнишь, куда тыкать?
Я приоткрыла глаз, весьма заинтересовавшись.
— Ну, куда ты тыкаешь! — донесся до меня нервный женский голос.
— Ногу задери! — рявкнул мужской голос. — Повыше!
— Да еще раз повторяю! Куда ты тыкаешь! Ты что? Не видишь, откуда ноги растут? Вот туда и втыкай! Ну что ты как маленький! Как будто в первый раз! — послышался раздраженный женский голос.
Господа! А вы там, слышу, неплохо устроились!
— Да что ты так сопишь! Не сопи! — послышался возмущенный голос женщины. — Не сопи! Бесит!
— Да как тут не сопеть, когда воткнуть не можешь? — возразил мужской голос.
Стенка была тонкая. Слышно было так, словно я лежу в постели третья!
— Ничего без меня не можете! — донесся старческий кряхтящий голос. — Дай сюды! Сейчас воткну, куда надо! Дай сюда! Если руки не оттуда, то это ноги! Сюды давай! Тыкать не умеют!
Мои глаза полезли на лоб. Таких извращений я еще не видела!
Снова послышалось сопение. И кряхтение.
— Ну вот! Воткнула! Давайте дальше! — проскрипел старческий голос. — Куды руку убрал! Верни ее на место!
Почему кряхтят они, а стыдно мне? Что это? Неужели это стыд? Ай-ай-ай! Мне было стыдно, поскольку такого я даже представить себе не могла!
— Да вбивай уже! — слышалось за стеной, пока я лежала, пытаясь переосмыслить свою личную жизнь с учетом свежей информации.
— Резче! — командовал старческий голос. — Глубже сажай! Еще глубже! Это ж старое тело! Все!
В этот момент все выдохнули с облегчением: «Ух!».
Послышались заунывные песнопения. Что-то вроде: «Дед, восстань из мертвых! Нужна твоя помощь!».
— Так, а где печень? — внезапно спросила бабка. И за стенкой повисла тишина.
— Сын играл печенью! — заволновались родители, чем-то шурша. — Мы печень точно положили?
— Дед не обрадуется, что снова пить не сможет! — вздохнула бабка. И ритуал продолжился.
Глава восьмая. Домашнее задолбание
<