Академия. Невеста мага

Марлин Юлия

Я ускорилась, прихрамывая и кусая губы от боли, а в следующий момент макушку сотряс сильный удар. Это потом добрые люди пояснят, что напавшие пульнули в голову атакующим заклятием.

Сейчас же сваленная с ног, я бухнулась в сугроб, чувствуя, как из глаз брызнули слезы. Разъяренный зверь приближался, а я, как назло, совершенно обессилила. Словно подпитала собственной энергией мрачную каменную громадину, затерянную в снегах непроходимой тайги.

Возможно, и впрямь подпитала? Сложно сказать, чем на самом деле

являлась Башня, и какими свойствами была наделена.

Все вокруг вообще странное и непривычное. Даже воздух иного аромата. Насыщенный, яркий, будто не ведавший технического прогресса и химических испарений. А звери совершенно точно обладают человеческим разумом и рядом магических способностей. Да и «звери» ли это вообще?

Близ головы хрустнула ветка, на висок капнула густая слюна, и кровь в жилах окончательно заледенела.

Ощущая дикую усталость, уткнулась лицом снег и, моля всех святых о скорейшем пробуждении, потеряла сознание.

* * *

Вспылившая из-за битвы снежная взвесь осела и присыпала людей-волков тонкой корочкой серебра.

Убедившись, что тихо, взмахнул клинками и, погасив на металле синие колдовские руны, вложил до щелчка в заплечные ножны. Откинул капюшон и впился глазами в распластавшееся у деревца тельце.

Девушка не подавала признаков жизни. Ее сердце не билось. А если билось, то столь слабо, что уловить на таком расстоянии не представлялось возможным.

— Агарвэн, с анимагами покончили, — промолвил высокий гибкий эльф с рыжими как огонь волосами, выскользнувший из-за дерева и вставший за спиной того, кто глядел на девушку. — Но Джифаред бежал.

Еще секунду наблюдал за неподвижной фигуркой, а после повернул к соратнику голову, отчего белые, мерцающие точно снег волосы коснулись узорных ремешков заплечных ножен:

— Что люди?

— Убиты, командир. — Ответил третий с соломенными волосами, собранными в хвост на макушке. — До единого.

— Засада, — заметил рыжеволосый, окидывая взглядом мертвые тела. — Выехали бы на час позже, опоздали.

— Кто-то из слуг был предателем? — Уловил намек третий.

— Уже не узнать, — хмыкнул второй, оглаживая рыжие локоны. Помолчал и осторожно заметил. — Девчонку надо бы проверить.

Да. Надо. Но Агарвэн оттягивал.

От мысли, что вот-вот коснется дочери врага, внутренний Огонь взбунтовался. Потек по жилам расплавленным металлом, объял тело клубами пламени и сосредоточился в подушечках пальцев. Миг — от перчаток остаются тлеющие на руках лохмотья и плавно спадают с раскаленных ладоней на алый от крови снег.

–  Еще одну пару испортил, — недобро усмехнулся рыжеволосый.

Спокойно встряхнув руками, быстро подошел к девушке, опустился на колено и повел вдоль девичьего тела, сканируя «изодранную» ауру.

— Мертва? — Нетерпеливо спросил Лафаэль.

— Жива.

— Может, мы ее сами по-тихому… — с затаенной ненавистью предложил рыжеволосый, — а Его Светлости скажем, волки.

— Смерть принцессы не вернет Белолесью свободу, — возразил вполголоса Агарвэн, продолжая анализировать физическое состояние скрючившегося у ног тельца. Сильный стресс. Множество вывихов и ушибов. К счастью, внутренние повреждения отсутствуют. — Доставим как есть. Лафаэль, снимай плащ и неси сюда. Вэон, раздобудь деве одежду. Ее стала негодна.

— Слушаюсь, кано, — процедил тот, что Вэон.

Проводил подчиненного бесстрастным взглядом. Закутал девушку в переданный соратником шерстяной плащ, подхватил на руки и молча понес к карете.

1.1

Очнувшись, не сразу поняла, где нахожусь. Над головой — покачивающийся потолок; вокруг полумрак, шторы на окнах шевелит ветер. Скосилась — лежу на мягком бархатном сиденье, закутанная в теплый плащ с меховой опушкой, приятно щекотавшей подбородок. На соседней спинке — темное платье с длинными рукавами в отстрочке. На полу — высокие меховые полусапожки.

Я высвободила руки и потерла лицо. Еду в карете.

Но куда меня везут?

И главное — кто?

Прислушалась. На улице говорили на певучем языке: громко, отчетливо, но слова были мне не знакомы. Подумала подняться и чуть не вскрикнула. Правую лодыжку обожгла боль. С такой силой, что дернувшись, я едва не опрокинулась вниз.

— Жесть! — Невольно ахнула, и почувствовала, как карета остановилась. Певучие голоса приблизились, загремев сталью и какой-то утварью.

Тут же притихла. Услышали?

Внутрь никто не заглянул. Посидев около минуты, решила выбираться. Сначала переоделась, затем обула сапоги. Лодыжка тут же отозвалась мучительной болью, но, прикусив губу, стоически это выдержала и, продышавшись, потянулась на выход.

Едва дверца распахнулась, на мгновенье показалось — ослепла. Глаза запорошила плавающая в воздухе колючая крупа, легкие обожгло холодом. Во все стороны простиралась заснеженная долина, сверкавшая под солнцем как грани бриллианта. Вдали тянулись пики обледенелых гор, по склону одного скользил бледный шар дневного светила.

— Добрый день, госпожа. — Прозвучавший возле уха голос оказался приятным.

Обернулась и обмерла — у изучавшего меня с прищуром красивого молодого мужчины были заостренные уши. Соломенные волосы стянуты в хвост, сам облачен в темно-зеленые одежды с воротником под горло, что покрывал серебристый узор, из-за спины виднелись лук и колчан со стрелами.

— Вы кто?

— Лафаэль Элеанди. — Склонился мужчина. — Княжеский лучник.

Огляделась из-под полуприкрытых век, сберегая глаза от снежного блеска: