Академия

Сиреневые, тяжелые облака жались к земле. Слабый свет, едва пробивающийся сквозь их мутную кисею, придавал окружению зловещий, мрачный оттенок. Угнетало атмосферу еще и отсутствие каких-либо звуков. Вокруг, с неба падали семена, но и они совершали свое паломничество, вплоть до удара о землю, бесшумно.

Посреди скучной, каменной долины, где, насколько хватало взгляда, нельзя было увидеть ни малейшего признака жизни, из широкого кратера вырастало уродливое сооружение. Больше всего оно напоминало гигантскую, семипалую руку. На вершине каждой башенки-пальце,

словно флюгеры, были установлены знаки Высших духов.

Заунывно завыл ветер, нарушая давящую тишину и, как будто подталкивая вперед, к длинной, узкой лестнице, ведущей к фантастическому монументу.

Облака пришли в движение, вихрем кружась вокруг башен.

С каждым шагом по лестнице, которая словно мост, соединяла поверхность равнины и причудливую архитектурную фантазию, в ушах нарастал звук музыки. В сердце поселялась тревога, но вместе с ней, какое-то еще чувство. Сладостное предвкушение, томительное ощущение достижения желаемой цели.

Между башенками, на «ладони» стоял массивный, разукрашенный причудливыми барельефами трон. На нем сидела женщина. Роскошное платье с тугим, подчеркивающим стройность фигуры корсетом и длинной юбкой, чьи полы невесомой дымкой лежали вокруг трона, резко контрастировало с унылыми красками окружения. Красное на сером. Темные волосы незнакомки были убраны в строгий пучок, в ушах блестели алые слезинки сережек. Однако при всех этих деталях, разглядеть лицо женщины никак не выходило: по всей видимости, молодое, красивое, но почему-то казалось, что отчужденное — холодное, словно маска. Больше сказать было нельзя.

Женщина поднялась с трона и протянула перед собой руку, будто звала к себе, но не просила — приказывала. Музыка в ушах нарастала. Становилась громче и напористее, чем-то средним между маршем и кантатой.

Женщина медленно сжала руку в кулак — жест нетерпения. Противиться нет сил. Музыка звучит все громче. Глаза незнакомки светятся нежно-розовым. Со временем они заполняют собой все вокруг. В какой-то момент зрачки сузились, а музыка достигла апогея…

Резиновая дубинка приглушенными ударами отбивала ритм на тренировочном манекене. Юноша в черной футболке с изображением черепа и скрещенными под ним гаечного ключа и отвертки, вертелся, как волчок, не останавливаясь ни на секунду. Черные растрепанные волосы слиплись на лбу, дыхание было медленным и тяжелым. Но натиск молодой человек не снижал, и несчастная, деревянная кукла, не слишком удачно изображающая монстра, крутилась из стороны в сторону под ударами дубинки, пытаясь достать деревянными «щупальцами» обидчика. Но все безуспешно. Юноша ловко уходил из-под ударов, отбивался и продолжал бить сам.

Несмотря на то, что уже перевалило за полдень, и пробуждение осталось далеко в туманном утре, образы ночного кошмара глубоко въелись в сознание. Не помог ни холодный душ, ни двухчасовая прогулка, да и последний, самый надежный метод — тренировка, по всей видимости, тоже не справлялся. Дурное расположение духа и болезненная разбитость не отступали. Впрочем, юноша догадывался, что дело было не только в ночных кошмарах, две недели назад ему исполнилось девятнадцать…

— Нейт Ривз, — послышалось за спиной. — Выдающийся воспитанник Гармонии Орта. Отличник боевой подготовки. Один из лучших на курсе, — в мелодичный, женский голос нет-нет, да и проскальзывали нотки раздражения. —

Многие его знакомые скажут, что он отличался тяжелым, неуживчивым характером, но это с лихвой компенсировалось самоотверженностью и преданностью делу!

Юноша изо всех сил пытался продолжать тренировку, но получалось у него все хуже: удары становились слабее, движения — медленнее. Наконец, он сдался и, тяжело вздохнув, повернулся женщине.

— Вы забыли упомянуть: «так и не ставший диссонером», инструктор, — юноша нацепил на лицо неестественную улыбку, пытаясь разредить ситуацию. Успеха он не достиг: наигранно веселое выражение лица собеседницы стало холодным, а голос зазвучал угрожающе:

— Но нам сейчас интересны другие детали его биографии, — Нейт отвел взгляд, конечно, он понимал, к чему все идет и знал, что этот разговор состоится, но до последнего надеялся на мирное разрешение ситуации.

— А именно, — продолжала меж тем собеседница, — какого черта, сей выдающийся во всех смыслах курсант прогулял вчерашние сборы?!

— Я…

— Какого черта, — тут же перебила инструктор, — он прогулял утренние практические занятия по тактике боя? И какого черта, — уже почти криком продолжала она, — он до сих пор не сдал четыре курсовые работы?!

Повисло молчание. Нейт медленно и аккуратно положил дубинку на стол, не потому что в этом была необходимость, просто стоять без дела было невыносимо.

— Итак? — подогнала инструктор, дождавшись, когда юноша вернется на место.

— Я плохо себя чувствовал, — безэмоционально ответил Нейт.

— Да, по тебе заметно, — саркастично пропела женщина, явно намекая на недавнюю тренировку юноши. — Почему же не обратился в медпункт?

Нейт вскинул голову, но столкнувшись со стальным взглядом зеленых глаз, осёкся и промолчал. Не стоило обманываться возрастом и внешним видом наставницы. Да, она была одним из самых молодых инструкторов академии, однако дело свое знала, при этом имела непреклонный и несколько вспыльчивый характер, помыкать и сесть такому человеку на шею точно не удастся. Вела она себя, конечно, зачастую неуклюже и даже по-детски, была порывиста и не сдержана.

Рыжие, слегка взлохмаченные волосы, озорной, хитрый взгляд зеленых глаз, нос с небольшой горбинкой, тонкие губы, изогнутые то ли в полуулыбке, то ли в усмешке — все говорило о несколько вздорном характере, но всегда безупречно выглаженная форма, порядок в делах и ответственный подход к любому поручению, говорили о человеке строгом и исполнительном. Она была одной из лучших в своем выпуске, все пророчили безупречную работу в полевых условиях, но девушка была непреклонна — она хотела быть инструктором. И всего за два года не только добилась беспрекословного уважения коллег, но и на этом поприще стала в числе лучших.

Звали инструктора Нира Ост. Несмотря на то, что преподавала она уже пять лет, первые подопечные курсанты появились у нее только два года назад. Всего их было семь. Немного. Но больше всего сил и времени занимал этот юноша с всклоченными, черными волосами, пренебрежительным взглядом и невыносимым характером. Нира считала, что Нейт — ее личная неудача. Она очень переживала из-за того, что никак не могла наладить отношение с курсантом, не могла ему помочь. И даже к причинам отсутствия резонанса, хоть это было и глупо, девушка относила свою неопытность и неумелость.