Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Шрифт:
Актер говорил: «И все же до начала съемок, да и во время съемок, мы с режиссером сильно переделали сценарий. Вот хотя бы: изначально мой герой был мусульманином. Но я не захотел, чтобы в моей истории было что-то связанное с религией. Серега — атеист, но за справедливость».
Натуру снимали в Марокко. Журналисты, побывавшие на съемках «Кандагара», писали о гантелях, привезенных Владимиром Львовичем из дома, о том, как он занимался на тренажерах, качал пресс в актерском вагончике. Подтягивался на самим сооруженном турнике. В одной из статей цитировали актера: «Мышцы надо держать в тонусе. Мало ли в какой
Свой сорок пятый день рождения Владимир Львович встретил на съемках фильма Алексея Учителя «Край». Телевидение широко освещало, как была отмечена эта дата. На экране появлялся герой дня — красивый, мужественный, демонстрирующий великолепную спортивную закалку, свою силу, самостоятельно выполняющий сложнейшие трюки. Очень профессиональный во всем. По-прежнему безусловный кумир. Можно было бы добавить: «секс-символ», но, хотим мы того или нет, в этом есть какой-то пошлый отзвук, заимствованный нашими одурманенными гражданами из желтых изданий и телевидения. А пошлость, даже ее отдаленный нюанс, никак не соотносится с Владимиром Машковым.
Естественно, впереди у Машкова еще много фильмов, спектаклей. Побед. Но завершить очерк хотелось бы лучшей его, по моему разумению, на сегодняшний день ролью — Давидом Гоцманом из телевизионного многосерийного фильма Сергея Урсуляка «Ликвидация».
После телевизионного показа картины кажется, что роль писалась сразу «под Машкова». Но на самом деле… Об этом лучше расскажет Сергей Урсуляк:
«Гоцман Давид Маркович в сценарии был написан большим, крупным человеком с громким голосом и здоровенными ручищами. Этакий Фроим Грач из рассказов Бабеля. Естественно, выбирая на эту роль актера, я оттолкнулся от сценария. Смотрел артистов, знакомился с теми, кто соответствовал авторским характеристикам своими внешними физическими данными. Выяснилось, что у нас не так и много таких артистов. Причем кто-то не мог сниматься, потому что роль огромная, из кадра в кадр, практически девяносто съемочных дней. Из-за этого честно отказался, например, Сергей Гармаш. Сейчас говорит, что «честно жалеет». Но у него были обязательства перед другими режиссерами.
Постепенно образовался некий круг актеров — крупногабаритных. Хороших актеров. Но был еще один момент — специфика телевизионного кино. Мне было совершенно неважно, будут смотреть фильм зрители или не будут. Но у телевидения свои законы. Нужны звезды — манок для зрителя.
Время от времени у нас происходили совещания в компании «Центр Партнершип». «А что у вас с главным героем?» — спрашивали меня. Я называл фамилии актеров, которые у нас пробовались. «Скажите, а не хотели бы вы с другой стороны подойти? — спрашивают меня. — Поискать исполнителя как бы вопреки авторским описаниям?». Я называю фамилии, среди них Машкова. Потом названные фамилии стали отлетать. Мне задают вопрос: «А Машкова не хотите попробовать?»
Есть у меня одна беда: я очень не люблю, когда мне сверху советуют артистов. Поначалу кричал — противился. Потом согласился: ради бога, конечно, готов попробовать Машкова, чтобы убедить в том, что он совершенно не годится на роль Гоцмана. При том, что на самом деле мне
Проверяю на съемочной группе: «Вот, Машкова советуют». Слышу — да, хороший вариант. Дома говорю об этом. Слышу: «Хорошая идея» (жена Сергея Урсуляка — известная актриса, народная артистка России Лика Нифонтова, одна из ведущих актрис Театра «Сатирикон». Нифонтова снималась в дуэте с Машковым в «Сочинении ко дню Победы»).
Проблема была еще в том, что Володя живет в Америке. Стало быть, на пробы надо его из Америки вызывать, что несколько странновато. Приехал, попробовался — и летит назад. Неожиданно телефонный звонок. Звонит Володя. Говорит, что слухи некие ходят по поводу роли для него в нашем фильме и если я не хочу его снимать, то «так честно и скажи». Я знаю Володю: если скажу «надо попробовать», разговор прекратится. А мне уже терять его не хочется. И я сказал: «Нет, я очень хочу, приезжай». Так мы с ним разговаривали в течение трех-четырех дней.
Видение его совпадало с моим представлением о Гоцмане. С каждым часом Володя мне все больше и больше нравился в этой роли. Его реакции. Его рефлексы… При том, что Володя сложный в общении человек. Особенно поначалу.
Он приехал. Неделю мы его «одевали». Еще неделю гримировали. Он нравился мне. И я попросил сценариста убрать в тексте все, где упоминается огромное тело Гоцмана. Он не все вымарал, и потом еще не раз Володя спрашивал меня: «А что это — «Грузный Гоцман бежит?» В результате работать с Машковым было великим счастьем».
Уверена: многие зрители убеждены, что Владимир Машков — одессит. Не только из-за говора — неповторимого, чисто одесского, со всеми характерными ударениями, интонациями… Над этим с актером скрупулезно работал специально приглашенный педагог по речи.
Машков замечательно уловил суть неповторимого одесского характера — озорного, бесстрашного, лихого. С особого толка острым юмором, азартом. Все это буквально прощупывается в Гоцмане, его подлинность безусловна. Такое уже давно не встречалось на телевизионном экране.
За небольшим исключением Гоцман действительно переходит из кадра в кадр, крутой, жесткий, умный, верный, утверждая вокруг себя атмосферу реальности, плотной, грубой действительности.
Играть Гоцмана трудно еще потому, что на протяжении всех четырнадцати серий «Ликвидации» он живет на повышенном эмоциональном градусе, что волне оправдано обстоятельствами.
1946 год. Одесса. Банды, которые действовали в то время практически во всех советских больших городах. Эхо недавней оккупации — немецкие агенты, затаившиеся в Одессе, действующие, убивающие людей, в том числе близкого друга Гоцмана, Фиму.
Приезд в Одессу опального маршала Жукова еще более обостряет ситуацию. Знаменитый военачальник привык все решать командным способом и максимально быстро, что совершенно неприемлемо в данной обстановке. И что отлично понимает коренной одессит Гоцман, ищущий решений в той же среде, что и маршал, но совершенно иными методами. Гоцман органично сращен с этой средой, плоть от плоти ее. Одесса, вибрирующая жизнью, людная, шумная, — он здесь свой, в абсолютной общности с другими, в своей воле к поступку во всей его полноте.