Актуальные проблемы Европы №2 / 2014
Шрифт:
Для этого «особого мира-экономики» были характерны постоянные перемещения населения. «Люди перемещаются, невзирая на наличие государственных границ и разное вероисповедание. Этого требуют нужды мореплавания и торговли, превратности войны и морского разбоя, обстоятельства, заставляющие идти на временные союзы и порывать с ними… В Средиземноморье все смешалось: люди, идеи, верования, жизненные навыки, кодексы любви…», – отмечает Ф. Бродель (4, с. 592, 595). Вместе с тем пестрота и многоязычие крупных портовых центров (Венеция, Алжир, Ливорно, Марсель, Салоники, Александрия, Барселона, Константинополь) отнюдь не исключают того, что элементы этой смеси «не сливаются в однородную массу, остаются раздельными, обособленными и все более ясно различимыми по мере удаления от основных центров» (4, с. 597).
«Мир-экономика» Средиземноморья не считалась с политическими и культурными границами империй и цивилизаций. В ХVI в. экономическая деятельность преступала «явственно наметившиеся и весьма определенно ощущавшиеся границы между цивилизациями, делившими между собой пространство Средиземноморья: греческой, униженной и замкнувшейся в себе под игом турок; мусульманской, сосредоточенной вокруг Стамбула; христианской, связанной разом с Флоренцией и Римом (Европа Возрождения, Европа Контрреформации).
Ислам и христианство противостояли друг другу вдоль разграничительной линии, проходившей с севера на юг между Средиземноморьем Западным и Средиземноморьем Восточным, линии, которая, проходя по берегам Адриатики и по побережью Сицилии, достигала побережья нынешнего Туниса. На этой линии, разделявшей надвое средиземноморское пространство, происходили все громкие битвы между ”неверными“ и христианами. Но торговые суда непрестанно ее пересекали» (3, с. 3).
История Средиземного моря связана с многочисленными войнами и вооруженными конфликтами. Сталкивались друг с другом империи и города-государства, отдельные страны и коалиции держав. Зачастую это были конфликты между цивилизациями. На протяжении своей истории Средиземноморье являлось ареной постоянной борьбы между Востоком и Западом, развертывающейся в планетарном масштабе. Баланс сил при этом постоянно менялся. Со времен Александра Македонского (III в. до н.э.) до падения Римской империи (V в.) Запад имел преимущество. С V в. начинает доминировать византийский и мусульманский Восток. В период Крестовых походов (ХI–ХV вв.) христиане овладевают Средиземным морем, и преимущество вновь переходит к Западу.
Опыт сосуществования различных цивилизаций в средневековом Средиземноморье чрезвычайно интересен в свете современной острой дискуссии между сторонниками и противниками диалога цивилизаций. В этом отношении выделяется «испанский случай». Испания – единственная страна в Европе, где в Средние века мусульманская и христианская общины мирно сосуществовали, хотя этот мир перемежался с ожесточенным и кровопролитным противостоянием.
В 718 г., через семь лет после завоевания мусульманами Пиренейского полуострова, отряд воинов-христиан разбил мусульманскую армию в горной долине Ковадонга на северо-западе Испании, положив начало Реконкисте – отвоеванию христианами испанских земель у мусульман.
В течение семи веков, на протяжении которых шла Pеконкиста, обстановка на Пиренейском полуострове отличалась невероятной сложностью и динамизмом. Военные действия, то прекращавшиеся, то возобновлявшиеся (не только между христианами и мусульманами, но и между мелкими властителями в обоих лагерях за территории и влияние), сочетались с лояльными и толерантными отношениями представителей разных конфессий.
Арабы не ломали жизненный уклад, сложившийся на Пиренейском полуострове до них. Хотя покоренное население и церковь платили завоевателям различные виды налогов, гарантировалась неприкосновенность имущества испанцев. Земли были отобраны только у церкви, лиц, бежавших или оказавших сопротивление. Завоеватели не покушались на прежнее управление, верования и обычаи.
Мусульмане не стремились силой обращать испанцев в ислам, руководствуясь прежде всего материальными соображениями. В соответствии с установленными правилами вновь обращенные платили государству меньше налогов, чем приверженцы старой веры.
Что же касается испанцев, то для них переход в ислам означал освобождение от уплаты подушной подати, возможность занятия престижной должности, а для христиан-рабов – еще и обретение личной свободы (1, с. 106–108). «В исламском обществе ”дешевле” было быть мусульманином, чем христианином или иудеем», – отмечает испанский автор Х.Л. Санчес Ногалеc (19, с. 42).
Параллельно с военными действиями между мусульманами и христианами, контролировавшими некоторые северные области Пиренейского полуострова, в Кордовском халифате имело место их активное общение. По словам известного испанского историка Р. Альтамира-и-Кревеа, «христиане и мусульмане часто посещали друг друга, оказывали друг другу помощь в гражданских войнах, торговали между собой и даже вступали в союзы, заключая династические браки» (1, с. 125).
В мусульманском государстве проживало множество мосарабов – испанцев, которые восприняли арабский язык и культуру. Мосарабы продолжали исповедовать христианскую религию. Некоторые христианские праздники справляли совместно мосарабы и мусульмане. Был случай, когда одно и то же здание использовалось как мечеть и христианская церковь. Поддерживая постоянные контакты с мусульманами, мосарабы обычно селились в отдельных кварталах (1, c. 132).
Важной социальной группой были также ренегаты – христиане, обращенные в ислам (это были либо испанцы, отрекшиеся от своей веры, либо родившиеся в смешанном браке мусульман и христиан). Хотя в руках ренегатов сосредоточивались промышленность и торговля, «их положение в государстве было неизмеримо ниже, чем арабских аристократов» (8, с. 75).
Арабы также испытывали влияние христиан. Появилось множество латинизированных мавров, или ладинов, – мусульман, язык которых воспринял латинские термины, особенности, свойственные речи мосарабов и ренегатов.
Лояльные отношения продолжали сохраняться и после того, как инициатива в Реконкисте перешла к испанцам, и они все дальше оттесняли арабов на юг Пиренейского полуострова. По условиям капитуляции ряда городов маврам гарантировалась личная безопасность и неприкосновенность имущества. Правда, нередко эти обязательства нарушались.
Однако с середины ХIII в. война приобрела характер крестового похода, терпимость сменялась религиозным фанатизмом. Христианские хроники начали изображать мусульман «не просто как “неверных“, но и как людей, связанных с Сатаной» (16, с. 271).
В отношении мавров к испанцам толерантность также сочеталась с возросшей агрессивностью. В мусульманских хрониках этого времени христиане представали как «неверные враги Аллаха», им приписывались «предательство, обман и жестокость» (19, с. 33).
Тем не менее до конца Реконкисты в отношениях сторон превалировало лояльное отношение друг к другу. По условиям договора о капитуляции Гранады мусульманам предоставлялись широкие права, в частности: право свободно проживать в той местности и в тех домах, где они жили до сих пор; сохранение мусульманского культа, мечетей и права свободного выражения религиозных взглядов; запреты христианам входить в жилища мусульман и совершать какие бы то ни было насилия по отношению к ним; сохранение за маврами права назначать собственных правителей и судей; предоставление свободы всем военнопленным и т.д. (1, с. 48). Мирный договор создавал благоприятные возможности для мирного сосуществования христианского и мусульманского населения.